Норберт Классен
Карлос Кастанеда. Действующий театр магии
1. Краткая история магии
«История — это ангел, летящий в будущее. История — это куча осколков. Ангел хочет вернуться назад, чтобы отремонтировать то, что разбилось. Однако из рая дует штормовой ветер и все время относит ангела назад в будущее.
Этот штормовой ветер называется прогресс.
Л. Андерсон, «The Dream Before»
«Десятки тысяч молодых и старых читателей знают о первой встрече Кастанеды с доном Хуаном в 1960 году на пыльной автобусной станции в Аризоне вблизи от мексиканской границы больше, чем о встрече Данте с Беатриче на берегу Арно. Пожалуй, это объясняется тем, что учение дона Хуана было опубликовано во времена, когда большее, чем когда бы то ни было, число людей было склонно причислить к действительности также и иррациональные вещи», — жаловался американский журнал весной 1973 года. Журнал видел в произведениях Кастанеды и в их популярности неоспоримое свидетельство падения ценностей цивилизации, закат западной культуры просвещения.
Подобные опасения высказал в 1994 году и критик Ганс Штайн в своей рецензии к «Искусству сновидения», в которой он полемизирует с «отказом Кастанеды от ценностей общества, морали и разума». Штайн ставит произведения Кастанеды в один ряд с «Виннету» Мэя и «Демиан» Гессе: «Кому в семядисятые годы все еще было мало, тот читал Кастанеду. В его произведениях были еще раз рассказаны те же самые истории успеха». Можно было бы понять это высказывание как комплемент. Однако для Штайна Кастанеда — соблазнитель молодых людей, «малообразованный шарлатан», его индейский учитель дон Хуан — «типичная проекция, критикующая цивилизацию» и само учение — «скрытый плагиат: мешанина из Витгенштейна, Гуссерля, восточных мудрствований и психологических учений о спасении».
Похоже, универсальный метод защиты от мыслей, которые не нравятся, всегда один и тот же: тому, кто высказал эти мысли приписывают либо заимствование из одного источника или исторической данности, либо из суммы разных — и дело с концом. Или все же дело обстоит не так? «А что, если Кастанеда ничего не выдумал?» — cпрашивает обвиняющий в смысле ответа.
Пожалуй, эта мысль питала и скрытый страх физика, автора ряда ряда книг и критика Кастанеды Ганса Петера Дюерра, когда Кастанеда пригласил его в 1982 году открыто высказаться. На этой встрече Дюерр познакомился также с Флориндой Доннер-Грау, другой ученицей дона Хуана, что устранило его сомнения в том, происходило ли в действительности то, о чем Кастанеда сообщил в своих книгах. Он после этой встречи был «склонен верить, что существует (или существовал) как дон Хуан, так и группа учеников мага».
Между тем еще два члена этой группы — Флоринда Доннер-Грау и Тайша Абеляр — опубликовали сообщения о времени своего ученичества, что подтверждает достоверность изложенного Кастанедой и со всей очевидностью показывает, что полемика, развернутая Штайном и другими, по меньшей мере несвоевременна. Можно крутить хоть так, хоть эдак — Кастанеда и дон Хуан — это историческая действительность, да, они сами писали историю. Для читателей, кто не знаком с произведениями Кастанеды или кто прочитал много лет назад лишь «Учения дона Хуана», мы кратко воспроизводим здесь основные события.
Летом 1960 года Карлос Кастанеда, студент антропологии, посещает пограничный регион между Аризоной (США) и Сонорой (Мексика), чтобы провести полевые исследования лечебных и психотропных растений среди коренного индейского населения. На автобусной станции его друг обращает его внимание на старого индейца-яки, который представляется как дон Хуан Матус.
Встреча этих совершенно непохожих друг на друга мужчин подобна столкновению двух миров. С головой ушедший в науку исследователь, ищущий добровольного информатора, и традиционный шаман, узнавший в собеседнике своего избранного ученика, которого привели к нему силы Универсума. Недоразумения, которые следуют из такого культурного шока, запрограммированы.
Вначале Кастанеда принимает роль ученика магии только для вида, чтобы добраться до нужной ему информации. А дон Хуан прилагает все усилия, чтобы прорвать огрниченное восприятие своего ученика и привести его в состояние, в котором он может видеть мир таким, каким он является в действительности. Кастанеда подводит итог: «Его поучения были как дубинка, которая долго стучала по моей глупой голове, пока я не понял, что мой драгоценный взгляд на мир в действительности является конструкцией, сотканной из всевозможных фиксированных интерпретаций, которые я использовал для того, чтобы защитится от чистого, удивительного восприятия».