— Теперь, я вижу, вы заткнулись, — сказал Малыш.
Карлссон спрыгнул с полки, подошел к Гунилле и с лукавой усмешкой ущипнул ее за щеку.
— Что это здесь за глупая детская выдумка? — воскликнул он.
— Мы… — начал было Кристер.
— Как там тебя зовут? Август, а дальше?
— Я не Август, я Кристер.
— Продолжай в том же роде, — сказал Карлссон.
— Их зовут Гунилла и Кристер, — пояснил Малыш.
— Да… Надо же, как некоторым не везет. Но вы не расстраивайтесь… не могут же все зваться Карлссонами.
Он с любопытством огляделся, продолжая болтать не переводя дыхания.
— Мне что-то хочется немножко попроказничать. Не побросать ли нам стулья в окно или еще что-нибудь придумать?
Малышу это не показалось интересным, к тому же он был уверен, что маме с папой это не понравится.
— Ну раз они такие старомодные, — сказал Карлссон, — тут уж ничего не поделаешь. Тогда надо придумать какую-нибудь другую проказу, потому что мне охота проказничать. А не то я с вами не буду играть! — заявил он и сердито поджал губы.
— Да, давайте придумаем что-нибудь другое, — попросил Малыш, но Карлссон продолжал дуться.
— Берегитесь, как бы я от вас не улетел! — сказал он.
И Малыш, и Кристер с Гуниллой понимали, какое это было бы несчастье, и стали умолять Карлссона остаться с ними.
Карлссон помолчал немного с сердитой миной.
— Я еще не знаю, но, может, я останусь с вами, если вот она похлопает меня ласково и скажет: «Останься, милый Карлссон», — сказал он и указал на Гуниллу толстым пальчиком.
И Гунилла тут же начала похлопывать его со словами:
— Останься с нами, милый Карлссон, мы придумаем что-нибудь веселенькое.
— Так и быть, останусь, — пообещал Карлссон, и дети с облегчением вздохнули. Но они рано обрадовались.
Мама и папа Малыша иногда прогуливались по вечерам. И сейчас мама крикнула из прихожей:
— Пока, Малыш! Кристер с Гуниллой могут оставаться у тебя до восьми часов, а потом ты сразу же должен лечь в постель. Я приду позднее пожелать тебе спокойной ночи.
И входная дверь захлопнулась.
— Она не сказала, до какого часа можно мне оставаться, — сказал Карлссон, выпятив нижнюю губу. — Я не играю, если ко мне относятся несправедливо.
— Оставайся сколько хочешь, — предложил Малыш.
Карлссон выпятил нижнюю губу еще сильнее.
— А почему нельзя меня выставить в восемь часов, как других людей? Я не согла…
— Я попрошу маму выставить тебя в восемь часов, — поспешно согласился Малыш. — Как ты думаешь, чем бы нам позабавиться?
Плохое настроение Карлссона как ветром сдуло.
— Можно поиграть в привидения и напугать людей до смерти, — предложил он. — Вы и не знаете, что можно сделать с помощью всего лишь одной маленькой простынки. Если бы мне платили по пять эре за каждого напуганного до смерти, я бы мог купить себе целую кучу тянучек. Я — лучшее в мире привидение, — добавил Карлссон с сияющими от радости глазами.
Малышу, Кристеру и Гунилле захотелось играть в привидения, но Малыш сказал:
— Все-таки до смерти пугать не стоит.
— Только без паники, — ответил Карлссон, — нечего учить лучшее в мире привидение, как ему пугать людей. Я только чуть-чуть напугаю их до смерти, они этого даже не заметят.
Карлссон подошел к кровати Малыша и сдернул с нее простыню.
— Из нее выйдет мировая накидка для привидения.
В письменном столе Малыша он нашел черный мелок и нарисовал на простыне страшное лицо. Потом взял ножницы, и не успел Малыш остановить его, как Карлссон прорезал две дырки для глаз.
— Простыни… дело житейское, — заявил Карлссон. — Ведь привидение должно видеть, а не то оно по ошибке может упорхнуть в Дальнюю Индию или еще куда-нибудь.
Карлссон набросил простыню себе на голову, как плащ с капюшоном, под ней высовывались лишь его толстенькие ручки. Хотя дети знали, что под простыней прячется Карлссон, им стало страшновато, а Йоффа отчаянно залаял. Когда же привидение включило моторчик и принялось кружить вокруг лампы, свисающей с потолка, стало еще страшнее. В самом деле, можно было испугаться.
— Я моторизованное привидение, — сказал Карлссон, — жуткое, но красивое.
Дети стояли молча, со страхом глядя на Карлссона. Йоффа лаял и лаял.
— Собственно говоря, я люблю проноситься с ревом, — сообщил Карлссон. — Но когда играешь в привидение, лучше включить глушитель. Вот так!
И он полетел бесшумно, отчего детям стало еще страшнее.