— Я действительно очень признательна вам, мистер Келлер. Эти друзья… ну, у которых я жила, там все получилось очень некрасиво. Моя подружка жутко ревнивая, и все стало складываться таким образом, что у нее почти появились основания ревновать ко мне своего парня. Прошлой ночью я просто–напросто гуляла по улицам, чтобы дождаться, пока они уснут. Так что ваш звонок очень кстати.
— Послушай, — сказал он вдруг, — зачем ждать? Приезжай прямо сейчас?
— Но ведь вы уезжаете только завтра?
— Ну и что? Я сегодня вернусь поздно, уйду из дома рано утром, так что мы, может быть, даже не увидимся. А тебе, наверно, хочется пораньше съехать от друзей…
— Ну–у, — сказала она, — это будет великолепно.
Положив трубку, Келлер пошел на кухню и сварил себе кофе. Почему он предложил ей приехать сейчас? Странно, говорил он сам себе, раньше такого не бывало. Какое ему, собственно, дело, до того, что ей придется еще одну ночь ловить на себе похотливые взгляды мужа и чувствовать непонятную вину перед стервой–женой?
Впрочем, ладно. В конце концов, он уже все сделал — сказал ей, что придет поздно, а уедет рано, хотя даже не заказал билет и не придумал, чем заниматься вечером.
Значит, нужно заказать билет и организовать вечер.
Билет он заказал одним телефонным звонком, вечер тоже сложился быстро. Келлер как раз одевался, когда приехала Андриа — в полосатом пальто и с огромной зеленой сумкой. Нельсон закружился вокруг нее, она бросила сумку на пол и наклонилась к псу — поздороваться.
— Что ж, — сказал Келлер, — ты, наверное, будешь спать, когда я вернусь, и я уеду еще до того, как ты проснешься, так что прощаюсь сейчас. Про Нельсона ты все знаешь, что где лежит — тоже.
— Я вам очень признательна, — сказала Андриа.
В ресторан Келллер поехал на такси. Там он назначил встречу женщине по имени Ивонна, с которой встречался уже три или четыре раза с тех пор, как познакомился с нею на лекции «Тайны прибалтийской кухни». Действительно, решили они оба, это тайна — как у людей хватает смелости называть это кухней. С тех пор они посетили несколько ресторанов, и ни один из них не был прибалтийским. Сегодняшний выбор пал на итальянский ресторан; они прекрасно поужинали, разговаривая о том, как же хорошо, что ресторан, скажем, не латышский.
Потом они пошли в кино, а потом поехали на такси домой к Ивонне — кварталов в восемнадцати к северу от Келлера. Вставляя ключ в прорезь замка, она повернулась к нему. Они как раз дошли до стадии поцелуя–на–ночь, и Келлер отчетливо видел, что Ивонна готова к его поцелую. Но в то же время он чувствовал, что на самом‑то деле ей вовсе не хочется, чтобы ее целовали, да и ему этого не хотелось.
— Что ж, — сказал Келлер, — спокойной ночи, Ивонна.
На секунду в ее глазах промелькнуло удивление, но она быстро оправилась.
— Да, спокойной ночи, — сказала она, по–дружески протягивая ему руку. — Спокойной ночи, Джон.
И прощай навсегда, подумал Келлер, бредя по Второй Авеню. Он ей больше не позвонит, да и она не будет ждать его звонка. Все, что у них было общего — нелюбовь к североевропейской кухне; немного для каких бы то ни было отношений. Никакого волшебства. Она, конечно, производит впечатление, но за все время их общения между ними ни разу не проскочила искра…
Наверное, так и должно было быть.
На полпути домой он затормозил в баре на Первой Авеню. За обедом он выпил немного вина, а наутро ему нужна была свежая и ясная голова, так что он заказал пива и послушал песенку, что играла в музыкальном автомате. «Я — это последняя буква в слове «одиночество»,» — пел кантри–певец.
Этого было достаточно, чтобы быстро уйти оттуда. Но ему не хотелось приходить домой до того, как Андриа заснет, а до скольки она привыкла бодрствовать, он не знал. Поэтому пришлось заглянуть в еще один бар и выпить кофе.
Когда он‑таки вернулся домой, в квартире было темно. Андриа расположилась на софе — то ли спала, то ли притворялась. Нельсон, свернувшийся в клубок у ее ног, проснулся, встряхнулся и тихонько потрусил в сторону Келлера. Когда Келлер закрыл дверь спальни, пес издал необычный грудной звук. Сначала Келлер не понял, что значит этот звук, но по косвенным признакам понял, что дело в закрытой двери и в том, что Андриа осталась по другую ее сторону.
Он лег в постель. Пес стоял перед закрытой дверью, словно ждал, что сейчас ее откроют.
— Слушай, парень, — сказал Келлер. Пес повернулся к нему.
— Сюда, Нельсон, — сказал он, и пес запрыгнул на кровать, покрутился на ней и лег на обычное место. Не похоже было, что сердце его лежало к этому, но он быстро заснул. А вслед за ним и Келлер.