— Ух ты! — Лисса села на соседний стул, и Дэр поставил перед ней тарелку с кашей.
Он, в свою очередь, осмотрел ее с ног до головы и присвистнул.
— Отличный прикид.
Лисса улыбнулась. Она надела свое самое сексуальное белье, накинув сверху полупрозрачную блузку, специально для него. Он этого заслужил.
— Ты же говорил, что приготовишь завтрак, — напомнила Лисса, глядя на тарелку с остывшей кашей перед собой.
Ей нравилось дразнить его.
— Лучше не придумаешь, — ответил Дэр, пожав плечами. — Привыкай.
Лисса решила пропустить последнюю часть его речи мимо ушей.
— Спасибо, что хоть тосты с джемом сделал.
— Рад, что заметила, — кивнул он в ответ. — Как твоя голова?
— Вообще-то намного лучше.
— Отлично, — сказал он и искренне улыбнулся.
Лисса нисколько не сомневалась, что своему быстрому выздоровлению она обязана Дэру. Она посмотрела на него и снова остановила взгляд на татуировке.
— Дэр…
— Да?
Лисса пододвинула свой стул ближе к нему и провела пальцем по контуру татуировки. Дэр вздрогнул, но не отстранился, позволив ей изучить рисунок. На первый взгляд это было похоже на этнические узоры, правда, там был еще какой-то символ, который Лисса, впрочем, не могла разобрать.
Одно она поняла наверняка — его татуировка ее возбуждала.
— А что означает эта татушка? — спросила она из любопытства.
— Ничего! — довольно резко ответил Дэр, чем очень удивил Лиссу.
Она убрала руку от рисунка, обидевшись на его тон. Прищурившись, Лисса изучала его лицо. В одну секунду спокойный и неторопливый человек, которого она узнала за последние пару дней и который радовал ее неожиданными улыбками, исчез. Дэр как будто исключил ее из круга посвященных, и это было обиднее всего.
— Я просто спросила. — Лисса потерла руки, досадуя, что расстроилась из-за такой ерунды.
Дэр не ответил.
Вот поэтому она не заводила серьезных отношений. Отношения предполагают эмоции, а эмоции приводят к разочарованию. Лисса посмотрела на тарелку с кашей перед собой и решила, что больше не голодна.
Лисса взяла тарелку, намереваясь поставить ее в раковину, но Дэр накрыл ее руку своей и сказал:
— Постой.
Она остановилась, но молчала.
— У татуировки есть значение. Мрачное, скрытое и очень личное, — ответил Дэр, глядя на стол.
— Прости, что сую нос не в свои дела, — сказала она, не скрывая сарказма.
Сначала Дэр влез ей в душу, выведал такие подробности о ее семье, о которых она и сама предпочитала не думать, а теперь не желает отвечать на безобидный вопрос.
— Слушай, я обычно об этом не рассказываю, тем более что никто не спрашивает.
А Лисса и не подозревала, что она для него просто одна из многих. Ее уязвленная гордость и душевная боль вспыхивали с новой силой от каждого его слова.
— Если ты думаешь, что твои слова помогли, то ты ошибаешься.
Дэр тяжело вздохнул. Лисса видела, как ему нелегко, однако ее не устраивали такие отговорки. Но и выпрашивать объяснения она не собиралась.
— А поможет, если я скажу, что первой, к кому я обращусь, если захочу об этом поговорить, будешь ты?
Лисса удивилась такому повороту беседы, как и его мягкому тону.
— Как только будешь готов, — услышала она собственный голос.
— Сейчас подойдет? — спросил Дэр еще мягче.
Она сжала руки в кулаки, злясь на него за то, что заставил ее проявить эмоции, в то время как она, напротив, пыталась отдалиться.
Но не получилось.
— Я тебя слушаю, — ответила Лисса, скупясь на слова и эмоции, поскольку пока еще не понимала, к чему он все это затеял.
Дэр поднял голову и посмотрел ей в глаза.
— Ты ведь, кажется, собиралась ехать?
У нее была назначена встреча в небольшом городке штата Коннектикут с клиентом по поводу начальной стадии обновления его дома.
— Именно, но я только что получила письмо по электронке, и перед тем как ехать, мне придется заскочить на работу, чтобы переговорить с бухгалтером.
Питер Далтон всегда приходил на работу раньше всех, а уходил ровно в пять, педантично завершив все дела. Раз он вышел на связь в такую рань, значит, случилось что-то важное, и, возможно, это связано с ее братом. Ей стало нехорошо при мысли о новых проблемах с Брайаном, но сейчас ее голова была занята не этим. Кроме того, она не хотела обсуждать брата с Дэром.
Лисса повернулась к нему. Его лицо было искажено гримасой боли, и она подумала, что, наверное, ей не стоило принимать все так близко к сердцу. Какая бы история ни скрывалась за его татуировкой, это было очень личное.