В дверь полетела Наташина туфля.
Рита исчезла, но тут же возникла вновь:
– Я, кстати, не удивлюсь, если он поможет тебе решить твою пробле…
Полетела вторая туфля.
Рита возникла снова:
– Ты, Наташка, зря себя хоронишь. Знаешь такую пословицу: кто хочет насмешить Бога, тот строит планы, и вот я…
– Ритуль, – перебила подругу Наташа. – У меня не осталось больше кидательных предметов. Если ты сейчас же не исчезнешь, я кину в тебя себя.
Неясная угроза подействовала. Дверь за Ритой захлопнулась.
Наташа бросилась к телефону, набрала номер:
– Алло, Жан? Это я. Мы можем перенести нашу встречу? Нет, наоборот, на побыстрее. На сейчас – можем? Я хочу тебя сейчас! Да? Ты в какой гостинице? Еду!
Написала записку: «Вынуждена уехать. Подарок принимаю. Спасибо. Живите здесь столько, сколько надо. Завтра сделаю второй ключ. Вся еда в холодильнике – Ваша. Хозяйничайте. Уйдете – захлопните дверь. Наташа».
Положила на диван комплект чистого постельного белья и выскочила из квартиры с такой скоростью, будто за ней гнались.
ЖАН И ПУСТОТА
Черный «форд» стоял у самого подъезда.
Наташа нажала кнопку на ключе, «форд» осветился изнутри и пискнул, как поздоровался.
Открыла дверь, села, зажгла свет в салоне.
Внутри машина была шикарной.
Ее старенькая «шкода» предназначалась для того, чтобы в ней ездить. «Форд» предназначался для того, чтобы в нем жить. Это было не средство передвижения, а такой симпатичный дом на колесах. Вставила ключ в замок зажигания. Машина завелась с полоборота. Мотор работал тихо, словно стеснительно. Приборная панель не светилась, а переливалась разными огоньками, словно город сверху: огоньки, огоньки и – надписи.
Включила радио. Музыка полилась отовсюду. Звук был четкий, но ненавязчивый.
Нажимала на разные кнопочки. Искала ближний свет, дальний, поворотники. Наконец решилась включить первую передачу. Машина тронулась плавно, как корабль.
Подумала: «Хорошая машина отличается стеснительным нравом».
Пестель надел халат, который удивительным образом не забыл взять из дома, вышел из душа и сразу понял, что в квартире никого нет. Подошел к окну.
Наташа нажимала на разные кнопки, и ему казалось, что отсюда, с седьмого этажа, он чувствует ее радость.
Павел Иванович еще надеялся, что она посмотрит машину и вернется. Но через несколько минут огоньки «форда» растворились там, где им и было положено раствориться, – в темноте.
Пестель вернулся на кухню. И только тут заметил на столе записку.
Прочитал несколько раз, словно не мог понять смысл.
Взял телефон, набрал номер.
– Наташка! – услышал в трубке голос Риты. – Как классно, что ты мне звонишь.
– Это не Наташа, Маргарита. Хотя звонят действительно из ее дома: определитель не обманул.
Рита помолчала немного и буркнула:
– Я думала, вы не запомните мой телефон с первого раза.
– У меня хорошая память. Я – бухгалтер, а у бухгалтеров всегда хорошая память. И еще, Маргарита, я – человек настойчивый. Всегда и во всем привык добиваться нужного результата. Это понятно?
Наташа решила сразу не ехать в центр, а немножко покружить в своем районе, чтобы привыкнуть к машине. Но уже через пять минут она забыла, что едет в новом автомобиле, и просто получала удовольствие от езды. Машин было мало. Климат-контроль создавал приятный климат. Забытое ощущение радости сначала робко, а потом все более настойчиво заполняло Наташу.
И тут бешено захохотала корова. «Жан звонит», – высветилось на дисплее телефона.
Подумала: «Ну и хрен с ним!»
Говорить не стала, но в сторону центра развернуться пришлось. Развернулась, и почему-то только тут заметила, что небо уже успело порозоветь. Летняя ночь коротка, как сигарета – только прикурил, а уже остался один пепел…
Ехала, думала: «Не хочу к нему ехать, не хочу. И вообще не хочу, а сейчас особенно: не хо-чу!»
Убеждала себя: «Надо». Потому что он – придурок. Даже если и не он ее заразил – все равно придурок. Увидел ее по телику, решил, что стала звездой, и – пожалуйста! – забыл про все, что между ними было плохого, про месть ее забыл… Разве нормальный мужик может так поступить?
Решено – Жан. Потом – Кротов, сбежавший во время опасности от своих зрителей. Потом еще кто-нибудь. Так она и будет жить, и в этом будет смысл ее жизни. И ни в чем другом.
– Ни в чем другом, – повторила Наташа шепотом.
– До свидания, – сказала Рита и зачем-то добавила: – Извините.
Пестель положил трубку.
Ему хотелось плакать. Такого в жизни никогда не бывало – Пестель не помнил своих слез. Павел Иванович подумал и понял, что все-таки остается один шанс. Крошечный, но остается.
Белье стелить не стал, лег прямо на диван, положив под голову здоровую руку.
Он прикинул свой завтрашний день и понял, что если сумеет выехать очень рано, то может все успеть, и даже шанс использовать.
Хотя надежды на то, что сработает, было мало.
Когда дверь гостиничного номера открылась, Наташа решила, что ошиблась.
Перед ней стоял толстый человек, но вместо лысой головы его украшали шикарные черные волосы.
– Наташ, ты пришел! Как мой рад! – закричал человек голосом Глобера, схватил Наташу в охапку, закружил по номеру.
Это был Портос, от него по-прежнему пахло потом.
Наташа еле вырвалась из объятий.
– Ты? А это что? – Она показала на волосы.
– Это есть фокус-покус! – захохотал Глобер. – И – раз! И – два! И – три! – Глобер снял парик, бросил его на кровать, которая была уже расстелена, приготовлена заранее, и это было совсем противно. Закатился пуще прежнего: – Правда, здорово?
Черный парик… Пестель… Погоня…
Ассоциация была отвратительно прямой и, главное, будила такие ненужные, мешающие воспоминания.
Только тут Наташа поняла, что совершила огромную ошибку: она ведь приехала на машине, значит, ей нельзя пить. Что делать? Бросить машину у гостиницы? Новую машину? Об этом не может быть и речи! Лечь трезвой в кровать Глобера? Нет, это слишком серьезное испытание для нее. Месть местью, но зачем же так себя мучить?
Так что же делать?
Придется встречу перенести. Не потому, что она передумала или там испугалась. Нет! Просто такая у нее карма…
Или карма тут ни при чем? Ну, тонкий мир. Судьба, короче говоря. Обстоятельства.
Судьба дает ей передышку. Вот и все. А так она все решила правильно. Так и будет, как решила. Глобер, Кротов… Как решила так и сделает. Но – завтра.
Правильно. Завтра она приедет без машины. Напьется. И все произойдет.
Никого человек не способен убедить с такой легкостью, как самого себя…
Под париком Глобер оказался совсем лысым, как пластмассовая бутылка из-под воды: гладкая поверхность, и по ней – прожилки.
– Наташ, – пытался ворковать француз. – Я так доволен тебя увидеть. Я так соскучивался. Я так хотеть тебя. Ты теперь такой знаменитость…
Наташа усмехнулась:
– А что, знаменитость вызывает больше желаний?
– Конечно, да, конечно. Знаменитость всегда вызывает желаний… Знаменитость все хотят, и когда ты берешь его… ее… как правильно?.. тебе кажется, что ты выигрывал сражение… Мы будем выпивать или сразу приступать к сексу?
Наташа улыбнулась, как ей показалось, таинственно, усилием воли заставила себя поцеловать Глобера в потную щеку (на большее воли не хватило) и упорхнула в ванну.
В ванне была не больше трех минут. Но когда вышла, Глобер уже лежал голый в кровати поверх одеяла. В лежачем состоянии толстый и лысый Портос был особенно отвратителен.
Увидев, что Наташа не разделась, Портос удивленно привстал.
– Прости, милый, – воли на то, чтобы подойти к этой куче мяса уже не оставалось, – только что позвонили из редакции. Представляешь, среди ночи задание. Я вынуждена упорхнуть, но я буду ждать встречи с тобой. Боюсь, задание захватит и весь завтрашний день. Но уж послезавтра…