- Слышь, Митрофаныч, может, правда выпьем? Может и нет её, этой кармы никакой. А? – спросил Мухин.
- Ну, уж нет брат, я теперь не пью. Я ради этого столько натерпелся, что тебе и не передать, - ответил Митрофаныч.
- Чего же ты это натерпелся? – приставал Мухин.
- Чего, чего, известно чего - страху. Я вчера на похоронах … - он резко замолчал, увидев в зеркале гневное лицо Прасковьи. Ноги его подкосились. - Ничего, не пью и всё. Отстань. Я теперь новую жизнь начинаю.
Так до конца дней своих друзья не «употребляли», благодаря за всё Прасковью, да карму им посланную.