Личностные конструкты упрощают нам жизнь, но при этом могут препятствовать реальной оценке событий, подменяя ее стереотипным «наклеиванием ярлыка». Поэтому стоит периодически проверять собственные смысловые конструкты на реалистичность и пригодность к использованию в ситуации «здесь и сейчас».
Основатель экзистенциального анализа Альфрид Лэнгле видит целью экзистенциальной психотерапии достижение особого рода внутреннего согласия со своей жизнью, вследствие чего человек становится активным ее строителем и проживает жизнь в контакте с внешним миром и с самим собой. Для этого необходимо, чтобы человек верил, что у него есть будущее, и видел его.
Развивая идеи Франкла, Лэнгле утверждает, что «человек лишь тогда действительно имеет свободный доступ к нахождению смысла ситуации, когда выполнены четыре основных условия экзистенции. То есть:
• когда он может принять ситуацию;
• когда он затронут определенной ценностью – расположен к чему-либо;
• когда он свое поведение ощущает как свое (совесть);
• когда он ощущает, осознает вызов (призыв) ситуации (это момент для того, чтобы…)» [19].
По мнению экзистенциальных психологов Джеймса Бьюдженталя и Ирвина Ялома, изменение жизни и наполнение ее новым смыслом возможны через личное осмысление и принятие ключевых аспектов, с которыми сталкивается человек: смерти, одиночества, бессмысленности и свободы [20]. Понимая свои истинные цели, человек способен обнаружить и снять ограничения, наложенные старыми смыслами. А рискнув увидеть свой потенциал, от воплощения которого он, возможно, ранее отказывался из страха или тревоги, человек может сформировать новые смыслы.
Представители транзактного анализа предлагают находить новые смыслы, изменяя составляющие жизненного сценария (истории собственной будущей жизни, которая формируется в раннем детстве, преимущественно до восьми лет, в основном под влиянием родителей) [21]. По мнению последователей основоположника транзактного анализа Эрика Берна, американских психологов Мэри и Роберта Гулдингов, составляющие жизненного нашего сценария – это родительские послания («Будь совершенным», «Радуй других», «Будь сильным» и др.) и запреты («Не будь близким», «Не достигай», «Не чувствуй», «Не взрослей» и др.), которые формируют определенную картину реальности и допустимых действий в ней.
Именно в детстве закладывается основа наших будущих взрослых решений и поступков (как мы будем жить, какие мы будем вкладывать смыслы в определенные события и связи, как будем относиться к людям, работе, деньгам и т. п.). При помощи процедуры перерешения (re-decision) мы можем внести новые смыслы в нашу историю жизненного пути и получить в жизни иные результаты и иное качество жизни [22].
Позитивную психотерапию иногда называют терапией здравого смысла, ее цель – помочь человеку увидеть свои внутренние ресурсы, способности, сильные стороны и научиться использовать их для решения стоящих перед ним проблем и задач.
Основоположник позитивной психотерапии – немецкий невролог, психиатр и психотерапевт Носсрат Пезешкиан – считал, что человек реагирует на происходящее с ним через четыре жизненные сферы: тело, деятельность, контакты (отношения), фантазии (будущее) [23]. У здорового человека эти сферы развиты соразмерно, нарушение же баланса провоцирует конфликты.
Конфликты в позитивной психотерапии рассматриваются как потенциал для развития, возможность прийти к адекватному восприятию всех граней жизни – как позитивных, так и негативных. Возникновение конфликтов (нарушение баланса) связано в первую очередь с теми нормами поведения, которые являются для нас привычными и стереотипными. Поэтому осознание норм, а также тех смыслов, которые в них заложены, и их изменение ведут к разрешению конфликтов и улучшению жизни в целом. Вырабатывание новых способов поведения помогает человеку принять на себя ответственность за свою жизнь и формировать нужное ему будущее. Другими словами, если человек хочет иметь то, чего никогда не имел, он должен делать вещи, которых никогда не делал [24].