— Что-нибудь выпьешь? — спросил Кидзаки, не комментируя то, что мы увидели.
— Ничего не надо.
— Тогда воды и как обычно.
После этих слов официант низко поклонился и закрыл за собою дверь. В этой тихой комнате у меня стало звенеть в ушах, словно кто-то звал меня издалека.
— Здесь ад. Любопытно, верно?
С этими словами он достал сигарету из пачки и зажал во рту.
— Но это безопасный ад. Сюда может попасть лишь тот, кто сдал анализы на венерические заболевания. Но если ты оказался в этом клубе, тебе конец. Потому что это ад. Ещё ни один не ушёл отсюда по доброй воле.
В дверь постучали, появился официант. Он поставил на стол высокий стакан со спиралевидным рисунком, бутылку с жидкостью, напоминающей по цвету виски, прозрачный стакан и бутылку воды. Когда он вышел, в комнате повисла тишина.
Мужчина беззвучно улыбнулся и стал пить виски. Я немного смочил горло, сухое и воспалённое. Мужчина, постукивая пальцами по столу, продолжал смотреть на меня.
— Это не было случайно?
Несмотря на то что я выпил воды, голос по-прежнему хрипел.
Я чувствовал лёгкое онемение в мышцах руки с внутренней стороны.
— Разумеется, это не было случайностью. Я давно знаю, что ты вернулся в Токио.
— Откуда?
— От Татибаны. Но даже если бы он не проболтался, я бы всё равно это выяснил рано или поздно. Я как раз собирался с тобой встретиться. Мои люди передали, что ты на Синдзюку, я посмотрел в окно — так оно и оказалось. Стоило мне немного приблизиться, как ты сам сделал шаг навстречу. Настоящий карманник!
— А что с Исикавой?
— Исчез. Бесследно.
Я почувствовал тупую боль.
— Точнее сказать, остались зубы. Плоть сгорела, кости сгорели и превратились в белый порошок. А зубы разбросаны где-то на дне Токийского залива. Раскрошить их — настоящая проблема. Так что его тела больше нигде нет. Он в буквальном смысле исчез.
— Я тоже исчезну?
— Ты же получил сообщение. Ты останешься в живых. Потому что тебя ещё можно использовать, и это интересно. А он слишком много знал. Я думаю, он тебе ничего не говорил, но он знал слишком много и сказал, что хочет уйти. Перед тем как убить, я использовал его для помощи в ограблении.
Я чувствовал, как силы меня покидают, и некоторое время не понимал, куда смотрю. Казалось, глаза за солнечными очками глядят в упор.
— Почему?
— Что «почему»?
— Почему вы не обошлись в том ограблении своими силами? Зачем нужно было нанимать нас?
Кидзаки вытер рот. Мне показалось странным, что типы вроде Кидзаки тоже вытирают рот.
— Если бы что-то пошло не так и полиция не поверила, что за этим стоит китайская банда, нам бы понадобились трупы. Трупы налётчиков. В таком случае мы планировали выдать вас за членов иной, не существующей на самом деле, банды, никак не связанной с нами, будто вы действовали по приказу других людей. Если бы мы убили своих, рано или поздно полиция бы вышла на меня. Ну, может, и не на меня, но подобралась бы довольно близко. А если убить вас, полиция сделает лишь те выводы, которые мы ей подскажем. Ты знаешь почему?
Я молчал.
— У вас нет близких. В этом мире вы одиноки. Живы или нет — на это никто не обратит внимания. Чтобы установить ваши личности, понадобится очень много времени. А столкнувшись с неопознанными трупами, полиция схватится за те вымышленные улики, которые мы подбросим. Для такого сценария мне и были нужны вольные стрелки вроде вас. Разумеется, поскольку вас ничто и ни с кем не связывало, вы могли сбежать. У вас была свобода.
— Ведь это дело, — заговорил я дрожащим голосом, — в действительности не являлось ограблением? Возможно, вам были нужны деньги и документы, но основная цель — убийство?..
— Верно. Хотя и не совсем.
Потягивая виски, он продолжал улыбаться.
— Требовалось хлопнуть его так, чтобы окружающие и СМИ решили, будто он погиб во время ограбления и ему просто не повезло. И всего лишь маленькая горстка людей поняла, что смерть политика — моих рук дело. В этом вся суть плана. Я не просто хотел донести до них мысль, что каждый, кто не подчинится, окажется убит. Это не будет грубое убийство, вызывающее подозрения. Никого не столкнут с платформы под поезд, не застрелят в упор. Они умрут так, что у окружающих не останется и тени сомнений: это просто несчастный случай, как в тот раз во время ограбления. Их охватит страх. Кто-то решит, что я обладаю достаточной силой, чтобы управлять китайской мафией, а кто-то поймёт, что у меня есть знания и система, чтобы выдать это дело за преступление китайской группировки. В обоих случаях они станут бояться меня.