Так уж случилось, что при всем совершенстве каждого из адептов Ордена, никто из них не мог иметь детей. Невозможность была чисто физиологической. Когда природа создала синеглазых, она сделала их почти совершенными, почти бессмертными. Но это «почти» несло в себе нечто фундаментальное, базовое, которого та же природа как будто бы в насмешку лишила свои совершенные создания. Яблоки без семян, трава без корней, река, в которую не впадает ни один ручей. Увы, все было обстояло примерно так. Мужчины и женщины с синими глазами могли спать вместе, но не могли иметь потомства. И до сих пор население Башни пополнялось только за счет клонов, приходящих на смену своим почившим владельцам.
Клоны - это вообще отдельная история, от одного упоминания которой у каждого синеглазого появлялся нестерпимый зуд в том месте, где у земного жителя располагается душа. Никто не знал, кто они, откуда приходят. Просто однажды одному из синеглазых наступала пора умирать. А на следующий день в его постели просыпалось его более юное, но уже взрослое подобие, не унаследовавшее всего жизненного опыта своего оригинала. Лишь часть. Но базис был, и это создавало проблему. Орден не мог развиваться быстро, поскольку все клоны уже почивших адептов были жестко запрограммированы так, как запрограммирован любой двадцатилетний человек. Самый важный возраст формирования личности выпадал из жизни синеглазых, а значит, не позволял изменить программы, которые закладываются в любого человека с самого детства и приблизительно до отрочества.
Сейчас могло случиться чудо. Точнее, оно могло случиться десятки лет назад, если бы генетики Ордена повнимательнее изучили население одного из миров Конгломерата - того самого, где находилось королевство Кхола (для простоты мир так же стали называть Кхола). Паоло энергичо покрутил седой головой, пытаясь вытряхнуть эти мешающие нынешнему порядку вещей «если бы» из своих бесчисленных извилин. Все происходит вовремя и так, как должно происходить. Этому он учил своих учеников, этому учили его, на этом принципе зиждилась негласная философия Ордена. Если повезет, синеглазые смогут иметь детей от женщин мира Кхола. Если нет, то не будет разочарований.
Синий мир
- Эрика, надень телепортер. - Даго не дождавшись, когда девушка сама застегнет «пряжку»- генератор на поясе, принялся ей помогать. Это не было похоже на всегдашнюю невозмутимую его манеру поведения и Эрика от неожиданности начала сопротивляться попыткам мужчины нацепить на нее этот странный пояс. Но руки Дагомира отвели пальцы Эрики, застегнули ремень (щелчок и шипящий звук, последовавший за ним, заставили девушку чуть вздрогнуть) на тонкой талии.
- Дагомир, я ничего не понимаю. Объясни мне, - от привычки к молчанию голос ее звучал глухо и чуть хрипловато, - я не смогу быть полезна, если не узнаю все.
Даго с прохладным любопытством (он все еще отказывался воспринимать ее иначе, нежели инструмент, нечто не до конца одушевленное) взглянул Эрике в лицо. Ее в очередной раз прошила насквозь ледяная игла его взгляда, и она в очередной раз отвела глаза.
«Двух месяцев тренировок мало, очень мало. Она не должна ни сомневаться в своей правоте, ни бояться», - с неудовольствием подумал Даго, потом пальцами взял Эрику за подбородок, заставив поднять голову и встретиться с ним глазами (он физически ощущал ее внутреннюю дрожь и желание отвести взгляд), а затем принялся объяснять тихим, но жестким голосом.
- Девушка, Магистр Ордена Синего Пламени только что дал нам задание - отправиться в один из миров, - он чуть заметно кивнул в сторону окна-бойницы, - чтобы изъять из него женщину и перевезти сюда, на границу. Эта женщина - та, что родила младенца Лэрику, душа, как вы ее называете, которого сейчас находится в тебе. Твоя вторая мать, по сути, - Даго непонимающе пожал плечами. Он и правда не понимал, о чем говорил, ведь его семьей всегда был только Орден.
А Эрика... Ее захлестнуло что-то... странное. Мама. Женщина с ароматом Шалимар (что за слово дурацкое, откуда?), с теплыми зелеными глазами (ни губ, ни лица, ни фигуры - только глаза), протягивающая ей гитару, женщина, наливающая в чашки чай, держащая в полупрозрачных пальцах вазочку с душистым овсяным печеньем и ставящая е на белую скатерть. Мама Наташа. «Рика, ты чай пить идешь? Сегодня вкуснятина - папа открыл кизиловое варенье». Тонкий горячий аромат корицы вперемешку с благоуханием свежезаваренного жасминного чая, ощущение... нет, тень ощущения упругого подрагивания стальной гитарной струны под пальцами. «Спой мне...» - нежный-нежный, шутливо умоляющий откуда-то из самой глубины воспоминания голос.