- Ну, давай. Десять фишек на то, что она останется в Башне. Тем более, что, - Малхут чуть прищурившись всмотрелась в панораму игрового поля, висящую над столом, за которым собрались боги, и продолжила заговорщицким тоном - тут у нас, кажется, наклевывается младенец.
Боги переглянулись, а затем сгрудились над столом, как дети, обнаружившие что-то новое и интересное там, где уже все, казалось, было исследовано до последней пылинки. Последовала минута бурного обсуждения, суть которого сводилась к прогнозам, родится ли новый игрок или фишка и родится ли вообще, за нею жаркий торг (Нецах отбросила свою невозмутимость и на повышенных тонах доказывала раскрасневшейся Малхут, что десять фишек - это грабеж). Наконец, ставки были сделаны и фишки перекочевали к Малхут. Гвура с неудовольствием заметил, что вездесущая и практичная Малхут сумела обойти его, сосредоточив банк в своих нежных, но цепких руках.
Эрика решительно надела пояс, защелкнувшийся на ней с едва различимым шипением, и нажала на его пульте два символа, выглядевшие так же точно, как и те, что нарисовал на листке бумаги Даго. Боги выдохнули - одни с облегчением, другие разочарованно. Великолепный Гвура тряхнул золотыми кудрями и обиженно вышел из игровой комнаты. Что ж, все случилось так, как случилось, и никто из небожителей даже не попытался оспорить происшедшее. Ведь боги тем и отличаются от людей, что никогда не отрицают происшедшее и никогда не берут свои обещания назад, убедившись в том, те были даны чересчур опрометчиво и грозят некоторыми неудобствами. Отказавшие девушке в праве покинуть пристанище синеглазых снова сгрудились у игрового поля как ни в чем ни бывало. Молча и по одному к богине-букмекеру подходили чтобы забрать свои фишки небожители, поставившие на то, что Эрика покинет Башню. Наконец в руках несравненной Малхут осталось несколько фишек, которые она, легко усмехнувшись, спрятала в мешочек на поясе. Великое искусство - быть в выигрыше при любом результате игры!
Дом, милый дом
Уже знакомый неслышный щелчок выключателя. гасящего целый мир, и вот уже Эрика стоит посреди почти тротуара на городской улице. Здесь только ночь, отблески городской иллюминации на мокром асфальте и растерянная девушка в серебристо-серой одежде, подпоясанная широким поясом с пряжкой-дисплеем. Секундное непонимание, дезориентация чуть не сбили девушку с ног. Из машины, остановившейся на светофоре как раз напротив Эрики, донеслось: «Клевый гаджет! Малыш, поехали с нами?». Эрика собралась что-то ответить (навык игнорирования попыток досужих искателей секса «приснять» у девушки имелся, но сейчас, не будучи востребован долгое время, еще дремал), но зажегся зеленый, и темно-вишневая иномарка лихо умчалась прочь. Наверное, компания, что была в ней, очень торопилась в какой-либо ночной клуб или просто навстречу приключениям, которые щедро раздаривал всем желающим полуночный Краснодар.
В том, что это был именно Краснодар, родной город Эрики, сомневаться не приходилось. Тротуар, на котором она стояла, проходил вдоль низких и убогих хаток, построенных из того, что было под ногами еще в середине прошлого века. Крошечные палисадники, закрытые на ночь ставни, белые мокрые от недавно прошедшего дождя стены и покосившиеся тронутые ржавчиной заборы из рабицы. А через дорогу лишь от хибар - роскошный отель, как гигантская бригантина среди утлых лодчонок бедных домиков и парусных яхт домов побогаче. Подсвеченный сиреневым фасад отеля глядел на ночной город широко распахнутыми желтыми окнами ресторана и розоватыми уютными окошками номеров для постояльцев. Торец здания ощетинился блоками сплит-систем, как будто защищаясь от непрезентабельных соседей эконом-класса. Краснодар - город контрастов.
Сейчас здесь была поздняя осень. Или, может быть, ранняя весна. Голые ветки уличных деревьев удерживали на себе сверкающие в свете фонарей прозрачные дождевые капли. Сырой холодный ветерок забирался под одежду, касаясь кожи, заставляя передергивать плечами и поплотнее запахивать одежду, чтобы сохранить драгоценное тепло. Эрика вспоминала, плыла по волнам воспоминания, позволяя нести им свой разум, не сопротивляясь и не помогая. Эта улица, знакомая ей с глубокого детства (тогда здесь было много цветов, аккуратные домики, сады, и никаких отелей) как старая видеозапись, сделанная в странном порыве запечатлеть кусочек жизни подвернувшейся видеокамерой, будила память. Не потому ли люди хранят фото, эти плоские картинки, ничего не говорящие случайному наблюдателю, но несущие в себе целые эпохи, тонны впечатлений и эмоций, гигабайты событий для тех, кто на них запечатлен? Так якоря привязывают корабли к причалам, позволяя возвращаться к ним вновь и вновь.