– Почему ж она не живет в славкой его столице, которую восхваляют все народы этой всемирной империи и чтят люди просвещенные, но поселилась здесь, в глуши, среди несносных мужланов? – удивился Андренио. – Ведь если жители городов счастливцы, то чем больше город, тем они счастливей.
– Просто она хочет испробовать всего, – отвечал старик. – В столицах ей приходилось туго – там больше пороков, и потому больше ее недругов.
Пожила она среди придворных и изведала, себе на горе, гонения зависти и злобы, страдала от нехватки правды и избытка лжи и убедилась, что глупость и спесь в паре ходят. Много раз слышал я от нее, что, коль в городе больше культуры, в деревне больше доброты; там больше мест, здесь больше места; там должности, здесь досуг; там проживают, здесь наживают – словом, здесь жизнь, а там казнь.
– При всем том, – возразил Андренио, – я предпочитаю иметь дело с плутами, чем с глупцами.
– И то и другое плохо, но ты прав: глупость невыносима, особенно для людей разумных, – да простит мне мудрая Артемия!
Вдали уже засиял ее чертог, небесному подобный, кругом украшенный надписями и увенчанный хвалами. Гостей встретили с радостью – старика благодарностями, Андренио объятьями, суля ему верные блага и взамен не требуя ничего. В честь гостей Артемия совершила несколько из славнейших своих чудес – не только с другими людьми, но и с ними самими, прежде всего с Андренио, который так нуждался в ее поддержке. За короткий срок он стал вполне личностью, отлично снаряженной для дальнейшего пути. И коль одного доброго совета достаточно, чтобы сделать счастливой всю жизнь, как же помогли ему многие и столь важные советы Артемии! Наши странники поведали ей свои судьбы, она же с величайшим удовольствием выслушала их необычайные истории. Любознательная, она стала расспрашивать Андренио, заставляя снова и снова повторять рассказ о его восторге, когда он вышел на свет божий и впервые увидел великий театр мироздания.
– Очень хочется мне узнать, – молвила Артемия, – какое из всех чудес творенья, увиденных тобой, какая из диковин, восхитивших тебя, больше тебе понравилась.
О том, что ответил Андренио, мы узнаем из следующего кризиса.
Кризис IX. Моральная анатомия человека
Златыми письменами увековечили древние на дельфийских стенах и еще прочнее запечатлели в душах людей разумных знаменитую мысль Бианта [115]: «Познай самого себя». Все сотворенное послушно исполняет свое назначение, кроме человека; один он сумасбродствует, и причина этого Недуга в самом высоком, что у него есть, – в его свободной воле. А кто начал жизнь, не познав себя, тому вряд ли удастся познать остальной мир. И опять-таки, что пользы узнавать мир, коль не знаешь самого себя? Всякий раз, когда человек поддается порокам, он низко падает, становясь рабом своих рабов. Сфинкс-душегуб не причинит худшего вреда страннику (то бишь, смертному), чем незнание себя. Во многих людях глупость сама себя выдает, они даже не знают, что не знают, они не понимают, что не понимают.
Андренио, видимо, был чужд этой всеобщей глупости, ибо на вопрос любознательной Артемии отвечал так:
– Средь множества чудес, меня поразивших, средь всевозможных красот, в тот день увиденных, больше всего мне понравился (говорю это с опаской, но искренне) я сам – чем лучше я узнавал себя, тем сильней восхищался.
– Это я и хотела от тебя услышать, – похвалила Артемия, – то же самое отметил и августейший учитель [116], сказав, что среди всех чудес, сотворенных для человека, величайшее чудо – сам человек. Ту же мысль обобщил князь философов [117] в своей мудрой максиме – всегда более ценно то, для чего создается нечто ценное. То есть, ежели драгоценные камни, прекрасные цветы и яркие звезды были созданы для человека, стало быть, человек, для кого все сие предназначено, превосходит их: он – самое высокородное существо на земле, монарх в великом чертоге мирозданья, ему дано владение землей и упование на Небо, он слуга бога, создан богом и для бога.
115
116
Святой Августин (354 – 430), один из «отцов церкви», автор многих религиозных трактатов.