- А, по-твоему, банальный секс не может послужить мотивом для убийства?
- А зачем ему это? Зачем?! Они вместе не жили, детей общих не имели, свободные отношения не требуют каких-то усилий, знаешь ли. Ревность? Брось! К кому её ревновать?
- Я не согласен, – Гончаров оборвал речь инвалида категоричным жестом руки. – Свободными эти отношения назвать сложно! Я знаю, что у него были терки с однокурсником как раз из-за этой мадам! Скажешь, не повод?
- С каким ещё однокурсником? Какие терки?!
- Вот это я и собираюсь узнать.
- Да он мухи не обидит!
- Уверен?
- Ну, может, разозлиться, подраться, но…
- Ага… а ты утверждал, что он у тебя пай-мальчик!
- Гриша, толком объясни! – Стас нахмурился.
- Ты меня от работы отвлекаешь вообще-то.
- Сперва ты мне всё расскажешь!
- Протокол почитай…
- Григорий, скажи, что мне сделать, чтоб ты поверил?
- Стас, я никогда не поверю, что двадцатилетний парень никогда не влюблялся! Он у тебя смазливый и баб у него, наверняка, вагон и маленькая тележка… А, что, если он всех их положит?!
- Он же не псих, Гриш, – Жданов усмехнулся. – А ты ещё пожалеешь.
- Не начинай, – Григорий покачал головой. – Мы с тобой не друзья дворовые, чтоб языками чесать по полдня! Если будет возможность, то поговорим ещё, а так – сменим тему.
- Гриша! – отчаяние в голосе инвалида нарастало. – Поверь мне на слово… что бы ты там не напридумывал себе, но я знаю, я просто уверен, что Данька непричастен к этому! Отпусти его под подписку.
- Ты в своем уме?
- Я тебе клянусь, что по первому вызову он явится и станет сотрудничать со следствием…
- Нет, это я тебе клянусь, что докопаюсь до правды, а пока твой ненаглядный сынуля побудет тут – сохраннее будет!
- Ты…
- На этом закончим! – оборвал следователь. – Перейдем к Рюмину…
Гончаров достал новую папку с надписью: «Рюмин Семён Исаевич». В ней обнаружились несколько экспертиз, с отпечатками чьих-то пальцев и фотографии трупа. Пара прикрепленных вырезок из газет.
Стас зацепился взглядом за одну из них – что-то его царапнуло, когда он увидел свой недостроенный дом. Таким, каким он был двадцать с лишним лет назад. Стас не мог ошибиться. Что это значит?! Причем тут Рюмин?
- Что ты здесь увидел? – сразу накинулся Гончаров.
- Ничего, – инвалид отвернулся.
- Это твой домик, Стас. Твой. Я тебе кое-что расскажу.
- Опять? – Стас не хотел издеваться, но не получилось.
Гончаров выпрямился – он хотел показать всем своим видом, что его невозможно вывести из себя.
- Рассказ о моем сыне не имеет никакого отношения к этому дерьму. Ясно?
- Конечно, ясно, – серьезно и послушно кивнул Жданов.
- Что тебе известно о делах Рюмина с Бероевм?
- Как же ты меня достал! – Стас гневно зыркнул на майора.
- Зачем он звонил тебе?
- Я уже говорил, что не знаю!
- Что конкретно он тебе сказал?! – Гончаров злился. – Или ты мне перескажешь дословно, или я за себя не отвечаю…
- Ты уже сделал выводы? – подмигнул Стас. – Тогда делай их и дальше.
- Хорошо, тогда я сейчас приведу сюда мэра.
- Веди хоть президента, – усмехнулся инвалид.
КОВАЛЬСК.
Джура от рождения был жаден. Он всегда хотел больше. Больше, чем заработал, больше чем нажил, больше, чем заслужил. Эта тяга сделала из него раба, который беспрекословно подчиняется тому, кто пообещал неплохой заработок. С Банго они сошлись быстро и каждый чувствовал, что это не зря. После того, как Лексу посадили, Джура начал вести исключительно правильную жизнь. Но вот опять не сдержался. Ему самому порой было противно от мысли, что всё его существование – это лишь погоня за выгодой. За деньгами. Поклонение им. Но разве есть что-то важнее? Цыган не понимал того, кто утверждал обратное.
Само представление о деньгах сформировано в глубокой древности, когда обмен товарами стал себя изживать. Людям захотелось получить то, что можно самостоятельно потратить. То, чем можно распорядиться. То, что можно накопить. Жаль, что некоторым недостает ума, не смотря на все старания эволюции.
Банго был непредсказуем. Сунуться к нему – это всё равно, что зайти в реку, не зная глубины. Милехин надеялся, что всё обойдется, но судьба распорядилась иначе. Николай ещё никогда не видел подобного. Нет. Конечно, все экраны и газеты просто пестрили новостями, но вот о настоящем криминале парень не знал. Он не знал, что бывает тогда, когда кто-то оказывается лишним.
Николай не успел сказать ничего. Он собирался попросить Джуру отойти в сторону, как вдруг пистолет Крючковского выстрелил. Николай не сразу понял, что это был именно выстрел. Глухой звук падающего в грязную воду тела заставил резко вскинуться и замереть от осознания неизбежного финала. Нужно было бежать, но Милехин не шелохнулся. Он смотрел на мёртвого цыгана, лежащего лицом вниз. Кровавая вода успокаивалась медленно. Круги ползли к краям обмелевшей реки, вызывая небольшие волны.
- Так-то будет лучше! – с утробным смешком сказал Банго.
- Я бы не был так уверен, – процедил Милехин, всё ещё не отрывая взгляда от трупа. – Чем он тебе помешал?
- Не мне, а нам, – подмигнул бывший заключенный. – Можешь больше не шифроваться. Я тебя раскусил…
- Правда? – немного заторможено спросил Коля. – С чего ты это взял?
- тебя велено готовить.
- к чему?
- К великим делам, – задирая подбородок проговрил Банго. – Убери тело. Я пойду отосплюсь.
- Эй. А как же моя информация? – нахмурился Милехин. Его нисколько не смутило то положение, в котором он оказался.
- Я подумаю, что можно сделать.
- Думать некогда. Если хочешь получить деньги, то действуй сейчас.
- Какой прыткий! – фыркнул мужик. – Такие дела не решаются одним щелчком.
- Как раз именно так они и решаются! Если ты струсил или не хочешь мне помогать, то…
- Убери этого! – Банго показал на тело, плавающее на поверхности. – Потом поговорим…
- Что?! Ты свихнулся?! Куда я должен его девать?!! И почему я?!
- Немедленно, джукел!
- Ты сам сейчас собакой станешь, ублюдок херов! – заорал Милехин, чувствуя, то паника вот-вот накроет его. – Пошел ты! я не стану его трогать!
- Я дважды не повторяю! – дуло пистолета было направлено прямо в голову.
- Психопат!!!
- Шевелись, пока я тебя не пристрелил!
Николай никогда ещё не прикасался к мертвому человеку. Физическое отвращение было здесь ни при чем. Это было другое. Парень шагнул и поежился – его пробирал холод. Вода неприятно хлюпала под ногами, превращаясь в багровую жижу. Запах сгнившей травы и прочих отходов давал о себе знать.
- Живее! – орал Банго, всё ещё держал пистолет на весу.
- Ну прости, Джура. – Милехин задел его коленом, и сморщившись, дотронулся до плеча рукой. – Не надо было тебе быть таким самонадеянным. Просто ты меня не совсем понял.
Вытаскивать тело было сложно. Николай не ожидал, что настолько. Выудив цыгана из воды, парень отдышался.
- Отволоки его к дороге и брось там… в кустах.
- Ебаный в рот, ты совсем с головой не дружишь?! – Милехин предпринял последнюю попытку воззвать к разуму Крючковского.
Прозвучал ещё выстрел. Николай успел отпрыгнуть, но ноги подкосились, и он со всего маху шмякнулся рядом с телом Джуры в глину.
- У тебя есть последний шанс…
- Ты точно псих. Конченный.
- Вряд ли это для кого-то станет новостью, – хохотнул слуга Лексы. – Поверь, я давно знаю об этом.
- Сука! – выругался Милехин, поднимаясь и потирая копчик.
- Теперь у нас с тобой много общего, сынок Миро!
- Блядь, если я отцу расскажу, он же не поверит, – прошептал парень, снова беря труп под мышки. – Блядь!
- Что ты там бубнишь?!
- Говорю, что жизнь-падаль, короткая слишком.
Николай не спрашивал себя, почему всё так получилось. Он даже не спрашивал себя, почему Банго знает о том, кто его отец. Теперь не нужно копаться в этом. Теперь нужно принять ситуацию такой, какая она есть.