Выбрать главу

- Ты и прятаться не собираешься?!

- Мне нет нужды.

- Да ну?

- Ну да, – опять улыбнулся Кривой.

- Труп же скоро найдут!

- Ты догадался стереть отпечатки? И вообще, зачем ты тащил его голыми руками?

- Что? – Милехин дернулся на стуле и едва не упал.

- Труп же скоро найдут, – улыбаясь выдал Крючковский. – Обвинят тебя. Алиби сочинил? У тебя спросят, где он, когда вернешься в табор!

- Спятил?!

- Его ведь с тобой видели. С тобой он общался в последние часы…

- Заткнись! – заорал Николай и вскочил.

- Сядь, – негромко, но пугающе произнес Банго.

Милехину ничего другого не осталось.

- Я его не касался, а вот ты…

- Ты хочешь намекнуть, что меня обвинят в этом?!! Да пошел ты! Не докажешь! Я всем скажу, что его грохнул ты!!!

- Посмотри на себя! Тебя же как будто поездом переехало!

- Чего ты хочешь?!

- Это ты чего-то хочешь, – усмехнулся зек. – А я лишь пытаюсь тебе объяснить, что моя кандидатура не подойдет в качестве мстителя.

- Что?

- Я здесь с особенной миссией. Мне важно просто выполнить её. Не вдаваясь в лишние проблемы.

- С чего ты взял, что у меня проблемы?!

Цыган посмотрел на парня оценивающим взглядом, который затем сменился на жалостливый. Но фальшивый.

- Всё просто – если бы их не было и тебя бы здесь не было.

- Логика – чума! – Николай встал со стула.

- У меня будет одна просьба… выполнишь её, и я, быть может, помогу тебе.

- Шантаж?

- А ты как хотел!

- Не выйдет! – Николай сжал кулаки.

- Почему?

- Я сейчас же приведу сюда отца!

- Ух ты! Серьезно? – будто обрадовался Банго.

- А вдруг я всё на камеру снял?

- Ты не настолько умный, – покачал головой Банго.

- А ты чистой воды дурак, – усмехнулся Милехин. – Я могу тебя сдать с потрохами хоть сейчас, но последний раз спрашиваю: поможешь или нет?

- Тебе, как и Джуре помочь? – Крючковский опять потянулся к оружию. – Он часто обращался ко мне…

- Положи ствол! – заорал Николай. – Не двигайся!!!

- Испугался, сопляк! – торжествовал Кривой.

- Стой!!!

- Да я даже задержать дыхание могу, если тебе от этого легче станет…

- Эй ты, шаурма на палочке, – Николай старался выглядеть убедительно. – Можешь пугать кого угодно, но мне ты ничего не сделаешь!

- Какие вы здесь все наивные!

- Ты себя Ганнибалом возомнил? Это у тебя от Лексы комплекс неполноценности развился?! Что вылупился – лучше отведи свои полные идиотизма глазки куда подальше!

- Напросишь, сосунок!

- Повторяю, твоя самоуверенность проканает везде, но здесь и не сейчас! За мной такие люди стоят!

- Какие ещё люди? – рассмеялся Кривой, откровенно удивляясь смелости пацана.

- Тебе знать не обязательно, говноед!

- Познакомишь нас? – издевался Банго, поняв, о ком речь.

- Не в этой жизни, братишка. – Николай, наконец, нашел нужное место и подумал, что победа на его стороне.

- А сам-то доживешь? – Банго привстал со шконки в углу и подошел к парню. – Мне тебя грохнуть – как плюнуть. Делай выводы…

Милехин не успел ответить. Снаружи что-то загромыхало и послышались голоса. Банго побледнев, взялся за пистолет и кинулся к Николаю, желая его схватить – парень сумел увернуться. В следующее мгновение в трюм, словно буря, ворвался Миро. Николай замер, хлопая глазами: что делают в подобных ситуациях? Он что, мать его, предсказатель?! Откуда здесь взялся отец?!!

- Вот и свиделись, падаль!

- Пусть сегодня я сдохну, но вы отсюда не выйдите! – Банго без предупреждения сделал несколько выстрелов.

- Прочь! – Милехин резко толкнул сына в угол, принимая удар на себя. Пули вошли в стену и застряли там, оставив огромные дыры после себя. Миро, лихо увернувшись, повалил цыгана на пол и принялся душить. Николай просто молча наблюдал, как и несколько часов назад, когда убивали Джуру. Это завораживало и в этом крылась самая большая проблема – трудно остановиться. Насилие, увиденное однажды, может затянуть в свои сети и после человек никогда не сможет противостоять искушению увидеть зрелище снова.

- Вали его! – цыгане, ворвавшиеся внутрь, помогли Миро.

Банго опять валялся связанным и побитым.

- Сука! От нас не уйдешь!

- Ха-ха! – его смех всё больше напоминал загробный.

- Миро, может убить его нахер всё-таки? – поинтересовался Степан.

- Нет!

- Почему?!

- По кочану!

- Колян, ты как вообще? – Череповский настороженно следил, чтоб Банго не смог развязаться.

- Да ваш Колян…

- Заткни его! – моментально ударив ногой Крючковского и не дав ему договорить, Миро посмотрел на сына.

СГУ.

Утром Гончаров без труда нашел нужную аудиторию, в которой читали лекции третьему курсу филфака. Вот только сразу дергать студентов не стал, решив понаблюдать за ситуацией вцелом. Шумная, но довольно сплочённая группа только-только закончила писать очередной тест и сейчас обсуждала задания, забыв, что в аудитории находится посторонний.

Лапин Аскольд Прокофьевич – самый опытный и авторитетный член преподавательского состава на факультете, а по совместительству ещё и декан, подошел по всем параметрам Гончарову просто идеально. Следователь начал «атаку» именно с него.

- Добрый день, я Григорий Романович Гончаров, – майор показал удостоверение, усаживаясь на ближайший стул. – И хотел бы побеседовать по поводу убийства Виолетты Камоловой.

Лапина мгновенно как подменили:

- Я декан филологического, если вы не заметили! Камолова – студентка экономического! Вам не ко мне!

- Постойте! – пришлось догонять убегающего профессора.

Кто бы мог подумать, что он в свои пятьдесят с лишним так бегает?

- Я задам только пару вопросов... пожалуйста, это важно для следствия.

- Зачем вы сюда притащились?! Недавно ваш коллега был! Всю душу из меня уже вытрясли! Я оберегаю своих студентов от этой темы изо всех сил! Ни к чему им это!

- Это потому, что в деле замешан один из ваших филфаковцев?

- И поэтому тоже!

- Напрасно, они все равно узнают... из прессы или от родителей, друзей, других студентов. Кстати, ваши учащиеся меня тоже интересуют! – Гончаров вчитался в список фамилий. – Я бы хотел видеть Бобровского и Крылову. Есть такие?

- Есть, только сейчас у них важная контрольная, – отрезал ученый, сверкнув глазами. – Можете спросить меня...

- Прогресс! Минуту назад вы пытались сделать ноги! – улыбнулся следователь, отводя Лапина в сторонку. – Если честно, то я не верю в виновность Жданова. Вот хочу спросить вас о нём.

Аскольд Прокофьевич тяжело вздохнул. Говорить о Жданове было непросто, во-первых, потому что их отношения за последнее время сошли «на нет».

- Что вы хотите услышать? Да, Жданов – это моя головная боль в стенах этого здания, я не знаток психологии, но одно могу сказать точно: он импульсивен, практически всегда стремится к лидерству, иногда слишком безалаберен, отсюда все проблемы с дисциплиной, а, значит, и с окружающими.

- То есть, он – конфликтный? – Гончаров был рад, что уломал-таки старика на откровения.

- Я бы так не сказал. Вообще-то он парень нормальный. Умный. Что же касается девушек, то здесь я вообще ничего не понимаю, потому что ничего не знаю, кроме того, о чем знают все!

- И о чем же? – майор не сразу понял суть предложения, произнесенного профессором.

- У него их как грязи! – усмехнулся Лапин. – Причем, все они дольше пары ночей не задерживались.

- Это он вам сказал? Или его девушки?

- Об этом говорит его кличка – Казанова.

- Оригинально, – фыркнул майор. – Вы ему эту кличку дали?

- Это уже вас не касается, – профессор глянул на часы. – Мне пора.

- Аскольд Прокофьевич! – к мужчинам подбежал молоденький фотограф, заменивший на посту Лимова. – Вот, это со спектакля! Вам лично в руки. Брать будете?

Гончаров опередил декана, схватив фотографии, начал вглядываться в лица загримированных и одетых в костюмы участников действа.

- Ромео и Джульетту ставили?