— Фаблан! — закричал отец кучеру, высунувшись в окно повозки. — Поторопи лошадей!
— Туман сгущается, господин! — крикнул в ответ Фаблан. — Кони очень тревожатся, я делаю все, что могу.
— Ты уж постарайся, друг! — попросил отец. — Даст Бог, доедем вскоре…
Фаблан гнал лошадей, и те перескакивали через выступающие корни деревьев, стремясь поскорее покинуть мрачный лес. Но тут почти перед повозкой возник человек. Кони заржали и, встав на дыбы, окончательно взбесились. Фаблан пытался удержать их, но куда там! Они метались в разные стороны, одна лошадь упала, и другая, налетев на нее, накренила повозку.
Кронг, — а незнакомцем был именно он, — стоящий перед лошадьми, слышал крик внутри повозки. Он знал, что там четыре человека, и он собирался их убить. Поэтому он слегка повел рукой, и лошади успокоились. Упавшая лошадь затихла, а та, что осталась на ходу, лишь выдувала пар из ноздрей, но перестала трясти повозку.
Магия Кронга охватила и сам экипаж, который накренился на одну сторону. Теперь экипаж задержался в таком немыслимом положении несколько секунд и опустилсяобратнона четыре колеса.
— Что за чертовщина! — пробормотал отец, в то время, как три женщины с молчаливым страхом ждали, что же произойдет дальше. Тогда отец выпрыгнул на улицу и осмотрелся.
— Фаблан, что произошло? — спросил он. — Кто это?
— Лошади совсем взбесились, — произнес кучер. — Чуть не убили нас. Но этот господин помог нам. Его магия успокоила лошадей и сохранила жизнь вашей семье.
Услышав эти слова, Кронг усмехнулся краем рта и сделал несколько шагов вперед.
— Добрая ночь, господа, — сказал он.
— Моя бесконечная благодарность вам! — сердечно проговорил отец, чуть поклонившись незнакомцу. — От всей нашей семьи… Девочки, подойдите!
Отец Вирсавии метнулся к повозке и открыл дверь для того, чтобы жена и две девушки смогли выйти и лично поблагодарить неизвестного господина. «Какой удачный момент», — думал Кронг, глядя на Фаблана, стоящего невдалеке. Можно сперва убить кучера, а потом и этих людей. А можно начать с отца, такого благообразного человека. И очень глупого.
И в этот момент он почувствовал в повозке две души, которые заинтересовали его. Одна изящная, носильная. Он задумался и понял, что не хотел бы столкнуться с этой волшебницей на случай разногласий.
Эта душа поразила его.
А вторая душа-совсем другая. Нежная, чуть светящаяся, подрагивающая, точно пульсирующая вена, полная молодости. Доброта, исходившая от нее, накрыла Кронга, и у того что-то всколыхнулось, защемило там, где когда-то билось его сердце.
Эта душа покорила его.
— Вы не представились, — отец Вирсавии вернулся к незнакомцу вместе с семьей и удивленно взглянул на Фаблана. — Но где же он?..
Фаблан, как и все остальные, удивленно смотрел по сторонам. Место, на котором секунду назад стоял незнакомец, пустовало.
Все это происходило в несколько коротких минут. Ребята, стоявшие на площади, пораженно перешептывались.
— Да она чокнутая! — слышалось со всех сторон.
— Два трупа за один день, — неосторожно брякнул кто-то. — Это нехило!
Зря он это сказал, потому что тут же схлопотал от кого-то по лбу куском пластилина.
Однако похороны отменялись. Из пропасти вверх внезапно взметнулись толстые столбы пыли. Черные облака земли закружились, а когда они рассеялись, над пропастью завис тонкий силуэт.
Это девушка. А на руках у нее рыжеволосая первоклассница. И обе живы.
Как только Вика опустилась на землю, она наткнулась на взгляд профессора Вселенского. Оказывается, он уже прибыл на асфальтовую площадь и, оттеснив назад ребят, возглавлял процессию. Рядом с ним, с одной стороны, стояла тонкая красивая женщина, голубоглазая, со светлыми волосами, убранными в высокую прическу. Это Венера Никифоровна Милосская, доктор наук зельеварения.
По другую сторону от Марса стоял завуч Карментоса, профессор астрологии Звезданутый Плутон Семенович. На нем был зеленый камзол, украшенный золотой расшивкой. Из-под камзола виднелась белая рубашка. Плюс панталоны, чулки, древние штиблеты… «Люблю восемнадцатый век! — поговаривал иногда Плутон. — Куда лучше наших римских распашонок!»
Преподаватели бросились к рыженькой девочке. Кто-то из ребят догадался стянуть с себя куртку и постелить ее на землю. Едва Вика положила девочку, Марс смерил ее таким взглядом, что ей вздумалось отойти в сторонку.