— Я бы верил в человека. В общем, человек тоже имеет природу Будды, хотя Будда, строго говоря, не является в европейском представлении Богом. Ты веришь в Бога, Стивен?
— Не знаю, — пробормотал тот. — Не задумывался. Но верить в человека — это зря. Вот правда. Ты что же, будешь верить в каждого мерзавца, который приставит тебе к горлу нож и заберет деньги?
— Это вернется и к нему, и ко мне, — пожал плечами японец. — И я не настолько беззащитен, чтобы позволить с собой такое проделать.
— То есть его ты убьешь.
— Ни в коем случае.
— Слушай, Адриан, если ты возомнил себя Иисусом Христом Суперзвездой, то самое время избавиться от иллюзий, — разозлился Калинка.
— Знаешь, почему мне с тобой интересно? — сменил тему Адриан. — Потому что те вещи, которые, по-хорошему, должны вызывать в людях уважение и просветление, приводят тебя в бешенство.
— Исключительно в сочетании с тобой, — отбил выпад Стивен. — Ты довел их до крайности. Разве такой этот твой срединный путь?
— Я стремлюсь к нему.
Срединный путь, выбранный упертым фанатиком, привел того сначала в лабораторию Харькова, а теперь, словно поганая замусоренная река, нес дальше, а куда, Калинка не знал, и все врал себе, что и знать не хотел.
Никаких психологических тестов после окончания стажировки не было. Если ты был буйным психом или имел задатки серийного убийцы, у тебя не было шансов даже приблизиться к ВНЦ.
7
Калинка выдержал три недели. Заставил себя выдержать, хотя любопытство порой доводило не только до бессонницы, но и до потери аппетита. Что-то происходит, а он, Стивен Калинка, лезть в это не должен. Просто потому, что нельзя. ВНЦ — все-таки не благотворительная организация, что же, вполне разумно использовать полученные результаты исследований в каких-нибудь целях.
Недавно «Лига Свободы Сети» вывесила на своем ресурсе информацию о том, что Всемирный Научный Центр, в действительности, занимается разработкой нового оружия массового поражения, а не служит великому делу глобализации. Текст, конечно, привел Калинку в состояние здоровой истерики. Стивен долго хохотал, утирал выступившие слезы рукавом халата, давился кофе, а потом позвал Шона, чтобы тот тоже смог насладиться.
Калинка готов был поспорить, что в начальной школе он и то писал убедительнее.
Тем не менее, жалкий памфлет вызвал неслабый резонанс. Сервер, на котором размещался сайт «Лиги» быстро стал недоступным от хлынувшего на него народа, а новость, вопреки всем существующим законам об авторском праве, копировали к себе все, кому не лень.
— Им плевать на свободу глобальной сети, — прокомментировал Шон, все еще хихикая. — Зато сколько показов рекламных баннеров они на этом поймают!
— Хорошая свобода, — хмыкнул Калинка. — Докладывать, кстати, будем?
— Надо указать в отчете, все-таки, событие. Да и не впервые, лучше сделать так, чтобы и с нас, в случае чего, спросить было нечего.
Калинка скопировал глупый текст в отчет, поулыбался и снова погрузился в Интернет. Среди прочих обязанностей, кибернетическому корпусу вменялось проверять, не просочилась ли где-то информация о деятельности ВНЦ, отличная от той, что регулярно поставлялась в газеты и крупные Интернет-издания через пресс-центр.
На собственном сайте ВНЦ всегда можно было найти свежие новости научного мира, революционные гипотезы, их мотивированный разгром — тут Калинка особенно веселился. С особенной яростью коллеги разносили в пух и прах именно те открытия, которыми в действительности пользовались.
О полях на сайте не было ни слова, и уж конечно, не следовало упускать эту информацию в глобальную сеть.
— Ты посмотри, — Шон водил пальцем по дисплею, указывая Калинке на особо пронявшие его строки. — Тут все как обычно, выведение пятой расы из детей индиго и прочей нечисти, скрещивание телепатов с инопланетянами… А вот здесь сильно, ничего не скажешь.
— Для чего правительствам нужны телепаты? Чтобы раскрывать преступления, сканируя память злодеев? Чтобы помогать людям с нарушениями психики? Или чтобы незаметно и эффективно контролировать не только наше поведение, но и наши помыслы, чтобы стереть из законодательства такое понятие, как «частная жизнь», не нарушая при этом так называемых норм гуманности, чтобы уподобиться в этом Богу? — Стивен закашлялся. — Господи, Шон, какая чушь! Где ты это вырыл?
— На форуме сайта «Лиги», где же еще.
— Замечательно, я прослезился!
— А я поверил, — совсем не веселым голосом проговорил Шон. — Может быть, так оно в действительности и есть.
— И что?
— А то, Стивен, что мы с тобой, в таком случае, в этом деле порабощения человечества участвуем самым прямым образом.
Калинка не мог понять, шутит напарник или просто решил пофилософствовать на ночь глядя.
— Тогда нам вернется, — брякнул он первое, пришедшее на ум.
Шон пожал плечами.
— Это тоже включим в отчет. Бывает, и шальные пули поражают цель.
— Стой, стой, ты правда решил, что мы делаем большую и сложную хреновину, которая поработит мир? — сообразил Калинка.
— Или не делаем, — покачал головой Шон. — Ладно, Стив, не бери в голову. Это просто у меня сегодня дерьмовое настроение.
И они стали обсуждать, почему у напарника такое настроение. Калинка тоже не чувствовал себя особенно счастливым, но разговаривать с Шоном о вещах столь деликатных, пожалуй, не решился бы.
Нет, напарник, в случае чего, мог присоветовать, как тогда, с Чипом.
Чипа Калинке так и не вернули. Харьков, которого Стивен через Адриана спрашивал о судьбе пса, извинялся и обещал прислать сразу же, как доберется до комнаты. Учитывая, что прошло уже недели две, тот жил в лаборатории.
От орешков, которых Стивен все-таки переел, хотелось пить, и суррогатное пиво только распаляло жажду. Калинка шел из драконника старательно, как и всякий пьяный, желающий казаться трезвым. Переполненное не столько хмелем, сколько усталостью тело двигалось неохотно, а воздух, казалось, стал вдвое плотнее, и Стивен плыл сквозь него против течения.
Медленно, но с четким видением цели. Целью был лифт. В нем следовало не уснуть, привалившись лбом к прохладному белому пластику, а то придется ездить, пока случайно оказавшийся попутчиком знакомый не додумается убрать бренное тело. Затем, когда лифт остановится на жилом уровне, Стивен пойдет в свою комнату, примет душ и выпьет много-много воды прямо из крана. И ляжет спать. Вдруг хоть теперь — и получится.
А могло получиться прямо здесь. Калинка секунд пятнадцать обдумывал, не поддаться ли соблазну, но решил — себе дороже. На этом уровне сплошные лаборатории, так недолго и проснуться в какой-нибудь из них на операционном столе.
Кибернетик глубоко выдохнул, покачнулся и побрел дальше. Через три шага, когда пост дежурной сестры — той почему-то не было на месте — скрылся за поворотом, Калинку кто-то сбил с ног и, не извиняясь, затопал дальше.
Стивен лежал на полу и ошалело таращился по сторонам. Наверное, по нему пробежала лошадь. Или, как минимум, Кэт-Конг. Ни того, ни другого не наблюдалось, зато удалялась спина в бело-серебристом халате.
— Эй, ты! — возопил Стивен. — Долбанные лаборанты!
Второе он добавил чуть тише, когда сообразил, что бежать, как на пожар, теоретически могут и чины повыше. Спина остановилась, сделала пару шагов вбок, а затем еще быстрее припустила в сторону лифта.
Калинка встал, подержался за стенку и решил, что не будет чувствовать себя настолько пьяным, если перестанет думать о том, сколько же он выпил. Помогло или нет, но до лифта оставались один коридор и тамбур.
— Кран с бесконечной водой, — пообещал себе Стивен и пошел быстрее.
И на перекрестке коридоров едва увернулся от лаборанта, катившего здоровенный рефрижератор на колесиках.
Хорошо бы залезть в такой и доехать до самой комнаты. А то лифт куда-то перенесли.
— Ой, — сообразил Калинка.