Водителя микроавтобуса звали Сугар. Он с помощью пассажиров быстро разжег костер из угля, который вез с собой, и согрел котел горячей воды. Ее разлили по термосам. Кострище тут же затушили, а экипажи, договорившись об очередности дежурств, разошлись по кабинам.
— Это надолго? — пытался дознаться Харьков, но в ответ ему только руками разводили.
— Суровые места, — заметил русский, обращаясь к Калинке. — Не застрять бы нам здесь.
— Нам тут ничего не угрожает сверх программы? — уточнил кибернетик.
— Вероятно, нет. Главное добраться до Улан-Батора, там будут наши люди.
— Знать не хочу, какие.
— Правильный подход, — улыбнулся Харьков. — Всему свое время, Стивен. Что толку в том, что ты будешь транслировать свои удивленные мысли на всю округу?
— Тут одни волки их и услышат! Вы в окно смотрели?
— Здесь хватает своих телепатов, — возразил доктор. — Более того, тут есть шаманы и буддийские ламы, а некоторые из них наделены хомополем столь щедро, что мне и подумать страшно. ВНЦ просто не знают, где искать.
— Ха-ха, шаманы не покупают сотовых телефонов, — мстительно подумал Калинка.
— Смотря какие.
— Вы здесь раньше бывали?
— Да, случалось. В армии служил.
Харьков любовно посмотрел на сгустившуюся темноту, в которой метался снег. Цэрэн не глушил мотор, и в кабине было тепло. Адриан пил чай с молоком и вполголоса читал мантры, заслужив тем самым искреннюю симпатию водителя. Тот ежесекундно оборачивался в спальный отсек — не мерзнет ли пассажир, не проголодался ли. Стивену это очень не нравилось, но не настолько, чтобы перестать доверять Теру. Он только надеялся, что японец это слышит и понимает.
— Когда-то я мечтал отсюда вырваться, — задумчиво сказал Харьков. — А теперь возвращаюсь.
— Все возвращается, — процитировал Калинка.
Заунывный мотив мантры не сбился.
Через четверть часа Адриан утомился, и Цэрэн включил радио. Большинство частот молчали, на двух или трех проскакивали отдаленно напоминающие музыку помехи. Водитель отчаялся и полез в бардачок за дисками — их послушали уже раз на пятнадцать каждый, а Харьков вцепился в верньер магнитолы.
— Не поймаешь, метель вон какая! — предупредил Цэрэн.
— А вдруг? Есть такие частоты, которых в нормальную погоду не настроишь, — объяснил доктор. — Призраки. Обычно их заглушают более новые радиостанции.
Калинке, которому Эрик услужливо переводил все на английский телепатически, сделалось жутко. Секундой позже, подумав уже и о мертвых спутниках времен холодной войны, и о более реальных и близких в такую погоду привидениях, Стивен догадался, что все эти страшилки рассчитаны на простодушного Цэрэна, а Харькову захотелось новостей.
— Вот оно, родненькое! — возрадовался Харьков через пару минут поисков. — Радио России!
Стивен, я в школу ходил, оно уже вещало!
— У вас, по-моему, ностальгия. Радио России — это для нас хорошо?
— Главное, чтобы они не передавали какую-нибудь двухчасовую радиопостановку, — подмигнул доктор.
Пассажиры успели прослушать программу классической музыки заодно с биографией композитора. Новостей все не было.
— Да ну может его, — предложил водитель. — Хорош уже.
— Еще немного, — попросил Харьков.
Судя по тому, что Цэрэн сразу успокоился, Адриану тоже было интересно.
Новостей они все-таки дождались. Калинка наловчился немного понимать русский, но хотя диктор говорил медленно и разборчиво, смысла Стивен так и не уловил.
— Чего мы ждем? — подумал он.
— Прошло две недели с нашего бегства, — отозвался Харьков. — Я не верю, что за это время в мире ничего не изменилось. Кто-то должен был сделать ход — или ВНЦ, или Союз.
— Союз? Уж не свободы ли сети?
— Он самый, — подтвердил русский.
— Я думал, это банда подростков с компьютерами, — удивился Калинка.
— Ну да, очень большая банда очень больших подростков с очень большими компьютерами.
Стивену показалось, что Харьков над ним издевается.
Радио умолкло, и когда водитель вместо него включил диск с сомнительной свежести хитами, никто не возражал. Сугар постучал в стекло грузовика песен через пятнадцать, давая понять, что вахта окончена, и их экипаж может спать.
Его мягко отодвинули. Наверное, кому-то приспичило. На этом Стивен было успокоился, но что-то заставило открыть глаза. Адриан куда-то собрался.
— Тебе нельзя, — подумал Калинка. — Ты ведь опять попытаешься покончить с собой.
— Обещаю, Стивен, я буду жить.
— Но не в такую же погоду!
— Все в порядке. Тут немногим холоднее, чем на краю света.
— Тебя бесполезно отговаривать, чертов фанатик.
— Естественно. Еще вот что, Стивен. Диск у тебя?
— Я его уничтожил. Стер, а потом сломал.
— Молодец. А информация?
— В надежном месте, — заверил Калинка. — Даже третью мировую переживет.
— Что это за место? Стоит им залезть в твою голову поглубже…
— Там тоже нет. И не было, если честно. Я вернул информацию хозяину.
Адриан утратил дар речи. В этом Стивен был уверен на все сто процентов. Как и в своем решении. Он еще тогда, во Владивостоке понял, что не может в полной мере доверять ни себе, ни Адриану, ни тем более Харькову и его многочисленным соратникам. Год назад Калинка укорял бы себя за такое видение мира, а теперь лишь мрачно констатировал — оно всегда было самым правильным. Единственным, что более ли менее заслуживало доверия, был компьютер.
— ВР не будет нас преследовать, — добавил Стивен. — И никто его не заставит.
— Надеюсь, — согласился Адриан.
С ВР оказалось легко договориться. Он спокойно забрал свое. Стивену показалось, что даже по-доброму посмеялся над ним. А в мире больше не существовали Эрик Харьков, которого на самом деле звали совсем не так, Стивен Калинка и Теру Адриан. В памяти людей они, возможно, еще некоторое время проживут, а вот в базах ВНЦ, социального обеспечения и полиции таковых никогда и не значилось.
— До свидания, Стивен. Увидимся в следующем воплощении.
Прежде чем Калинка успел пошевелиться, Адриан ловко перебрался по Харькову вперед, дверь грузовика бесшумно открылась, и японец выскользнул в метель.
— Просыпайся, а ну, быстро! — Харьков орал на оба фронта.
Спросонья у Стивена было такое чувство, что его головой играют в соккер.
— А… Что? — он подал голос только, чтобы вопли прекратились.
Разбуженный Цэрэн дико озирался и, вероятно, думал, что у него украли груз. Харьков уже выпрыгнул из машины и забегал вокруг, не обращая внимания на вьюгу, которая и не думала успокаиваться.
— Как назло! — возмущался русский. — Вот знал же, нельзя ему доверять!
Далее следовала тирада, из которой Калинка узнал лишь несколько слов. Он смотрел то на Харькова, то на грузовик, то на встрепенувшихся соседей по стоянке. Никто не понимал, в чем дело, но все очень беспокоились.
— Стивен, ты что стоишь? — русский схватил его за воротник.
— А что я должен делать? — резонно осведомился Калинка. — Предлагаете побегать вместе с вами?
— Идиот, — констатировал Харьков. — Адриан, по-твоему, где?
— Адриан? А что бы ему здесь делать?
Доктор зло сплюнул и, оттолкнув Калинку, помчался в снежную круговерть. За ним бросился Цэрэн с буксировочным тросом, крича, что нельзя ходить в буран одному.
— Кого потерял? — поинтересовался Сугар.
— Один из наших пропал, — пояснил Калинка.
Обвязанная тросом поисковая партия быстро вернулась. Калинка, шедший предпоследним, основательно промерз. Снег набился даже под капюшон «аляски». Как и следовало ожидать, метель пожрала все следы.
— Чай будем пить, — объявил Сугар.
До конца света оставалось два часа.
КОНЕЦ.