Выбрать главу

С мегалитами связан и другой мифологический персонаж, притом из числа самых известных: речь идет о Гаргантюа. Здесь мы коснемся дна темного колодца, который скрывает тайны крайнего Запада.

Действительно, хоть Гаргантюа хорошо известен, но на деле это самый неизвестный из всех так называемых фольклорных персонажей. Его считают выдумкой — гениальной — писателя Рабле. Это ошибка. Рабле только взял героя народной французской мифологии, в то время еще вполне живой, и благодаря фантастической интуиции ощутил самую суть проблемы ее истоков. Представляя Гаргантюа образцовым типом ренессансного гуманиста, одновременно наследником некоего умело переваренного традиционного прошлого и пропагандистом новых идей, прежде всего в сфере религии, Франсуа Рабле превосходно знал, что делает: он упорно лепил образ божественного основателя. Этот персонаж получил свои дворянские грамоты не потому, что Рабле написал шедевр французской прозы под названием «Гаргантюа». Это Рабле использовал его потому, что тот уже имел дворянские грамоты. С Гаргантюа произошло то же самое, что с так называемым королем Артуром: последний существовал задолго до того, как ученому клирику Гальфриду Монмутскому пришла мысль рассказать — по латыни, в 1132 или 1135 году — о более или менее вымышленных приключениях, которые Артуру приписывали несколько веков назад в Корнуолле или на юге Уэльса.

Мегалитам, носящим имя Гаргантюа по всей французской территории, нет числа. Тут Камень Гаргантюа. Там Пук Гаргантюа или Дерьмо Гаргантюа. Скатологические созначения только усиливают значимость божественного персонажа: все, что исходит из тела бога — божественно, в доказательство этого достаточно упомянуть Тайную вечерю в изложении официальных Евангелий, надлежащим образом признанных отцами церкви (Сие есть Тело Мое, сие есть Кровь Моя — эта формула красноречиво свидетельствует о фетишизме, а фетишизм не чужд скатологии). Соответственно многие пруды называются «мочой Гаргантюа», мегалиты, в основном менгиры, — «экскрементами Гаргантюа», а другие — «почечными камнями» Гаргантюа, которые великан исторг в чистом поле во время приступа колик. Божества во всех мифологиях имеют те же слабости и болеют теми же болезнями, что и простые смертные. Впрочем, бессмертны ли божества? Пример германской мифологии доказывает обратное, и Один-Вотан так же слаб и растерян перед лицом закона норн, как бедный Зевс перед лицом Ананке (слепого латинского Фатума), правящего как горним, так и дольним миром. Надо полагать, как говорил еще Плутарх, дельфийский жрец в I веке н. э., что мифологии — это красивые истории, придумываемые жрецами, чтобы объяснить изменения единственного божества, если не затем, чтобы обмануть верующих, которые жаждут успокоительных формулировок. Боги, показываемые в греческих и римских храмах, не более чем куклы, которыми манипулируют жрецы, чтобы скрыть свое неведение главного и высшего Божества, которое не имеет ни имени, ни формы, которое ужасно, потому что невыразимо и неназываемо. Низость жрецов какой угодно религии, как говорил Андре Бретон, безгранична: они принимают осведомленный вид, чтобы вернее обеспечить себе власть над людьми, которые озабочены своей судьбой и которых усыпляют красивыми рассказиками. Плутарх знал, что говорит: ведь это он толковал бессвязные речи дельфийской пифии.

Гаргантюа — характерный персонаж. Если расшифровать его образ, он представляет созидающую и разрушающую власть (одной без другой не бывает) Deus abscons,[27] которая является ключом ко всему миру и оправданием жизни (и смерти). Он включает в себя первоначальное греческое представление о Геракле, великане — преследователе чудовищ, которого, однако, неблагодарно оставил его божественный отец. Гаргантюа — образ, какой называют демиургом, и если ему приписывали мегалитические памятники совершенно исключительных размеров, это было естественно.

Первыми нам говорят о нем греческие и латинские авторы, правда, смешивая его с Гераклом. Это якобы он основал Алезию, место в высшей степени священное, хотя где ее искать, выяснить не удается.[28] Полюбив дочь царя Алезии, он женился на ней, и она родила ему сына, которого он назвал Галатом: сразу видно, что это этиологическая легенда для объяснения божественного происхождения галлов и галатов (причем оба слова отождествляются). Фигура бога-великана, известного в Греции под именем Геракла, универсальна и позволяет давать внешне разумные объяснения появлению некоторых примечательных мест или некоторых памятников, странный вид или размер которых вызывают сомнения в том, что они сделаны человеческими руками. Таким образом, естественно, что богу-великану приписывали основание тех или иных городов или возведение тех или иных мегалитов.

вернуться

27

Потаенного бога (лат.).

вернуться

28

Все тексты показывают, что Алезией Верцингеторига и Цезаря не может быть Ализ-Сент-Рен, как со времен Второй империи уверяют официальные археологи — и синдикаты по обслуживанию туристов, порождение заинтересованных коммерсантов, — потому что Алезия должна была находиться где-то в горах Юры. На самом деле на территории Галлии можно насчитать девять Алезий — это родовое название и может относиться к разным крепостям-святилищам. Таким образом, есть несколько Алезий, в том числе Ализ-Сент-Рен, но весь вопрос в том, чтобы выяснить, которая из них — та крепость, где решилась судьба независимой Галлии.