Внутренние двери, как вы уже догадались, также открывали с помощью проволок, которые убирали сразу после использования, иначе я обнаружил бы их во время обследования дома.
Ну, думаю, теперь я все объяснил. Собаку, конечно же, эти люди убили своими руками. Помните, как сперва они устроили в зале полную темноту? Конечно же, если бы я воспользовался вспышкой прямо в этот момент, вся их афера была бы немедленно разоблачена. Но судьба распорядилась иначе.
— А бродяги? — спросил я.
— Ах, да… те двое бродяг, которых обнаружили мертвыми в поместье… — проговорил Карнакки. — Тут, конечно, ничего определенного сказать нельзя. Быть может, им случилось что-то узнать, и в результате они получили смертельную инъекцию. Не менее вероятно и то, что они очутились в доме уже в преддверии смерти и умерли естественным образом. Вполне возможно, что в этом доме за прошедшее время переночевало великое множество бродяг.
Поднявшись на ноги, Карнакки, выбил трубку. Мы также встали и отправились к своим пальто и шляпам.
— А теперь убирайтесь! — дружелюбно молвил Карнакки, обратившись к привычной формулировке.
И мы вышли на набережную, чтобы во тьме направиться каждый к своему дому.
Свистящая комната
Карнакки приветливо погрозил мне кулаком, едва я с опозданием появился в комнате. После этого, открыв дверь в столовую, он пригласил нашу компанию — Джессопа, Аркрайта, Тейлора и меня — отобедать.
Как обычно, мы хорошо пообедали, и, как всегда, следуя своему обыкновению, Карнакки помалкивал за трапезой. Наконец мы взяли вино и сигары и разместились в привычных местах, и Карнакки, уютно устроившийся в своем просторном кресле, без всяких вступлений приступил к рассказу.
— Я только что снова вернулся из Ирландии, — сказал он. — И подумал, что вам, друзья, будет интересно услышать новости. К тому же мне кажется, что я сам лучше пойму происшедшее, после того как все расскажу вам. Должен признаться вам в том, что с самого начала и до настоящего времени пребываю в состоянии полнейшего недоумения. Дело в том, что мне пришлось столкнуться с одним из самых странных случаев явления привидений — или разновидностью дьявольщины — во всей моей практике. Теперь слушайте.
Последние несколько недель я провел в замке Ястре, приблизительно в двадцати милях от северной оконечности Голуэя. Примерно месяц назад я получил письмо от мистера Сида К. Тассока, недавно купившего это имение и перебравшегося в него лишь для того, чтобы обнаружить, что приобрести ему удалось весьма странный образчик недвижимости.
Когда я приехал туда, он встретил меня на станции в прогулочном экипаже и отвез к замку, который, кстати, именовал лачужкой. Я обнаружил, что он угнездился там со своим младшим братом, еще мальчишкой, и другим американцем, наполовину слугой, наполовину компаньоном. Похоже было, что слуги в полном комплекте, как вы бы сказали, оставили дом; и все трое управлялись сами собой, полагаясь на помощь какой-то приходящей прислуги.
Хозяева собрали импровизированную трапезу, и за едой Тассок рассказал мне о причинах своего беспокойства. Дело оказалось совершенно экстраординарным и непохожим на все, с чем мне приходилось сталкиваться, хотя весьма странным был и случай с жужжанием.
Тассок начал прямо с середины истории.
— У нас в этой лачужке обнаружилась комната, в которой слышен самого адского рода свист — некая разновидность привидения. Свист может начаться в любое время, но явление его невозможно предугадать, он продолжается до тех пор, пока не вселит в тебя страх. Все слуги оставили дом, как вам известно. Свист ни на что не похож, и это не ветер. Ну, словом, сами услышите.
— Мы все ходим здесь с пистолетами, — сказал мальчик, похлопав себя по карману.
— Неужели дело настолько плохо? — спросил я, и старший брат кивнул.
— Звук может быть негромким, — заметил он, — но подождите и услышите сами. Иногда мне кажется, что его производит какая-то адская тварь, но уже в следующий миг мне кажется, что кто-то разыгрывает меня.
— Почему? — спросил я. — С какой целью?
— Вы хотите сказать, — проговорил он, — что люди обыкновенно имеют какую-то причину для шуток, настолько необычных, как эта? Ладно, расскажу вам. В этой провинции есть леди по имени мисс Доннехью, которая должна стать моей женой ровно через два месяца. Девушка хороша как никто, и, насколько я могу судить, мне случилось сунуть свою голову в самое осиное ирландское гнездо. Целая дюжина пылких ирландцев ухаживала за ней битых два года, и теперь, когда я явился сюда и отодвинул их, они воспылали ненавистью ко мне. Вы понимаете все возможные последствия?
— Да, — сказал я. — Понимаю, но, быть может, не все… мне непонятно, какое отношение этот факт может иметь к комнате?
— Скажем, такое, — сказал он. — После помолвки с мисс Доннехью я начал искать дом для нас и приобрел эту крохотную лачужку. Потом я сказал своей невесте однажды вечером, во время обеда, что решил поселиться здесь. И она спросила меня о том, не боюсь ли я Свистящей комнаты. Я ответил ей, что, должно быть, получил ее в порядке премии, поскольку ничего не слышал о ней. При разговоре присутствовали некоторые из ее приятелей, и я увидел, как они обменялись улыбками. После некоторых расспросов я выяснил, что за последние двадцать с хвостиком лет дом этот уже покупали несколько раз. И всякий раз после опробования он вновь оказывался в продаже.
Ну, после обеда парни стали поддевать меня и предлагать пари на то, что я не продержусь в доме и шести месяцев. Раз или два я бросал взгляд на мисс Доннехью, чтобы удостовериться в том, что они не разыгрывают меня, и при этом вполне убедился, что она воспринимает весь разговор отнюдь не как шутку. Отчасти, как мне показалось, оттого, что со мной обращались насмешливо, но и оттого, что она действительно верила в побасенку о Свистящей комнате.
Словом, после обеда я сделал все, чтобы поквитаться с остальными. Я принял все пари и заверил их. Надо полагать, что мой выигрыш послужит для некоторых из них серьезным ударом, но проигрывать я не собираюсь. Ну, вот, собственно, и вся история.
— Не вполне, — сказал я. — Пока мне известно только то, что вы купили замок, в котором есть в известной мере странная комната, и заключили несколько пари. Еще я знаю, что ваши слуги испугались и разбежались. Но расскажите мне подробнее об этом свисте.
— Ну, да! — воскликнул Тассок. — Он начался на вторую ночь нашего пребывания здесь. Я старательно оглядел всю комнату, как вы понимаете, естественно, днем, поскольку разговоры в Арлестре — доме мисс Доннехью — заставили меня удивиться. Она показалась мне совершенно такой же, как и все остальные комнаты старого крыла, разве что, быть может, более тоскливой. Однако это могло быть всего лишь результатом предыдущего разговора.
Свист начался примерно в десять вечера во вторую ночь, как я уже сказал. Том и я находились в библиотеке, когда до наших ушей донесся немыслимый, странный свист, исходивший из восточного коридора. — Комната эта находится в восточном крыле, как вам известно.
— А вот и наш добрый призрак! — сказал я Тому, и, похватав со стола лампы, мы отправились поглядеть. И скажу вам, уже в коридоре у меня перехватило горло, настолько бесовски странным оказался звук. В известной мере он напоминал какую-то мелодию; однако, скорее, было похоже, что какой-то бес или мерзкая тварь осмеивает тебя, намереваясь при этом зайти тебе за спину. Так мы себя чувствовали.
Оказавшись перед дверью, мы не стали ждать и распахнули ее настежь; и тут, скажу вам, звук словно ударил мне в лицо. Том сказал, что ощутил то же самое — некую смесь потрясения и возбуждения. Мы принялись оглядываться по сторонам и уже скоро ощутили такую тревогу, что выскочили наружу, и я запер за собой дверь.
Спустившись сюда, мы взяли по крепкой палке. Придя наконец в себя, мы решили, что нас основательно провели. Поэтому мы взяли свои дубинки и вышли из дома, полагая, что шутку над нами разыгрывает один из оскорбленных в своих намерениях ирландцев. Однако в саду и ветка не шевелилась.
Мы вернулись в дом, обошли его и снова нанесли визит в странную комнату. Однако оставаться там было просто невозможно. Едва ли не сразу мы выскочили обратно и опять заперли дверь. Не знаю, как точнее сказать, но мне казалось, что мы находимся перед чем-то абсолютно мерзким и опасным. Понимаете? С тех пор мы не расставались с пистолетами.