- Не за что, я очень хотел увидеть тебя радостной на фестивале, поэтому и попросил, чтобы тебе соткали это платье. Не меня благодари, а этих чудесных работников, которых я всего лишь попросил об этом подарке. И знай, эти существа способны на большее. Они верные друзья Ивара!
Пока Оника одевала на себя это платье, старый лев начал своё перевоплощение. Когда он уже был в образе к нему подошёл Ивар. Они начали активно обсуждать что-то весёлое. В их глазах, словно, снова загорелся пламенный взгляд молодости. И в голубых глазах Ивара, и в карих глазах Августа неиссякаемо горела жизнь в эти минуты. И тут Онике удалось немножко подробнее услышать разговор Ивара и Августа, но в других тонах.
- Состязание скоро? - Серьёзно спросил Ивар.
- Да, в ближайшие дни после фестиваля.
- Печально. Печально. Ты помнишь, друг, как мы с тобой гнали стадо горбатых великанов? Как мы были молоды!
- Конечно! Было так здорово!
- Господин, Ивар! Прошу вас не говорите об этом. В тот день был мой дядя! И он упал в пропасть!
- Извини, Иллайон. Мы не будем тревожить тебя и твою память. Выйдем из пещеры, Август.
- Так это вы тот самый из тех лохматых с длинными носами, что сейчас так редки? - обрадовавшись, спросила Иллайона Оника.
- Да, да, госпожа! Только прошу вас тише, иначе меня гиенам отдадут. Я кстати, изготовил вам обувь.
- Чего вы боитесь? Я ведь угадала ваше происхождение. И зачем мне эта обувь?
- Увы. Но мне страшно. Я очень редок в этих краях. Вдруг кто-то решит на меня вести охоту. И обувь вам для того сделали, чтобы вы не повредили свои ноги. Кожа у образа, к сожалению, всегда получается очень мягкой. Нельзя допустить, чтобы у такой красавицы как вы, были раны на ногах в такое прекрасное время.
- Совсем бред какой-то! И для чего эти карнавалы устраивают!? Одни трудности от них! Хоть радует, что в этот раз костюм красивый. И благодарю вас, Иллайон, за внимание ко мне.
- Оника, ты готова? - Спросил Август, вернувшись с Иваром в его пещеру.
- Да, Папа. Только позволь мне обвыкнуть к этой обуви. Как же это неудобно. Ноги не дышат.
- Хорошо, доченька. Твоя мама, и остальные львицы пришли. Тогда дождёмся, когда они перевоплотятся в свои образы, и мы всем семейством пойдём на начало праздника.
- Только! Не забывай, Оника. Никогда и ни при каких условиях, не обращайся в свой образ в обычные дни. Только на фестивале это позволено. - Напомнил старый медведь по имени Ивар.
- Дядя Ивар, мне хоть бы эти сутки пережить и выдержать. А вы говорите про все остальные.
- Кто знает? Может быть, сейчас ты ненавидишь свой образ и все связанные с ним события. Но послезавтра ты можешь начать думать совершенно иначе!
- Нет, иначе думать я не буду. Я люблю свою львиную шкуру, и я обожаю ходить босиком. Нет и нет.
- Как скажешь, Оника. Ты мне как дочь. Я волнуюсь о тебе и лишь хочу тебя предупредить. Т.к. в случае чего даже я вождь ежегодного праздника не смогу противостоять твоей казни.
- Благодарю Вас за заботу, дядя Ивар! И вот ещё чего! Из-за какого-то перевоплощения лишаться своей жизни.
- Ох, как же ты похожа на своего отца, Оника. Он такой же, как и ты, любитель споров! - ответил Ивар с улыбкой на лице.
- Вообще, мы убедились, что Оника больше похожа на Виту. - Сказал радостно Рик, - но умение спорить она явно взяла от меня. Ох, какой же я был неподарок для своих родителей в её возрасте.
- За это я и уважаю тебя, мой друг Август! Ты во многом сомневаешься. И всё поддаёшь анализу. Тебе невозможно подсунуть обгрызанную кость - восторженно и с душевной теплотой выразился Ивар.
- Мы готовы, Август. Пойдём. У пещеры уже выстроилась очередь на перевоплощение. Мы задерживаем Ивара. - Сказала Вита в окружении Рики и Тарифы.
- Да, Ты права, дорогая. - Обратился к Вите Август, - не смеем тебя задерживать Ивар. Ждём тебя на празднике!
- Ох, да я сейчас с ними живо! В прошлый раз было больше животных. Как же их приучить всех пораньше приходить? Одного не пойму! До встречи, Август.
Когда Оника уже была готова, пришли её мама Вита, Тарифа и Рика. Будучи опытными в подготовке к фестивалю они обратились в свои образы за считанные секунды. И уже всем своим царским семейством направились в самый эпицентр праздника, соответственно, не через парадный вход. Пещера Ивара была интересно устроено. На обратной стороне горы, в которой располагалось жилище медведя, был выход к огромному полю, на котором уже было множество перевоплотившихся в свои образы, но пришедших от других умельцев перевоплощать. Выход и вход в пещеру были строго разными, чтобы никто не знал, кто из кого получился. На полу уже кругом было множество голосов. Многие стояли и разговаривали друг с другом, кто-то продолжал искать своих знакомых, произнося громко их имена, а кто-то пытался отгадывать виды пришедших на фестиваль. Уж таковы были правила. Нельзя было говорить о своём происхождении. Нужно было обязательно, чтобы его отгадывали. Те, кто решался сам заговорить о себе настоящем, тот подвергался казни - отдавали гиенам на растерзание. Оника отчасти радовалась карнавалу единого Образа. У её перевоплощения не было хвоста, который напоминал ей об инвалидности. Ещё Онике очень нравилось рассматривать чужие костюмы. Предметы одежды были не всегда удобны для Оники, но то, как они выглядели со стороны, всегда восхищало её. Но почему-то об этом Оника старалась никому не говорить. Наверное, потому что боялась, что её могут посчитать беспринципной. Т.к. фестиваль она не любила и не старалась понять его предназначения...
Оника отошла от своей семьи, и продолжила свой путь среди толпы, рассматривая разных прихожан. Опять же! Как бы она не любила карнавалы, она обожала отгадывать мысленно, кто есть кто на самом деле. Это удивительно у неё получалось. Об этом она также предпочитала не говорить и держала этот факт о своём умении в тайне, до тех пор, пока сама не подходила к обернувшимся, и говорила об их настоящем виде. Оника обожала наблюдать за реакцией, когда те стояли и ошарашенно смотрели на неё, сразу услышав о своём происхождении. Они словно выбывали из игры, и переставали быть такими загадочными и таинственными, какими пытались быть. Возможно, хищническое чутьё так сильно помогало этому умению, может быть поразительная наблюдательность. Но это было тем, что для Оники представляло интерес в непонятном для неё празднике.
- Вот этот точно гиена! Прямо, готов из кожи вон вылезти. Прям подлиза! Бегает повсюду, и делает вид, как будто он рад этому празднику, как будто он дружелюбен! А сам он так и ждёт, как бы кого подслушать и сдать! Ненавижу таких... А это антилопы! Точно антилопы! Молчат и осматриваются. А ещё их эта привычка что-то жевать во рту, ну, прямо, сразу раскрывает их происхождение. Хотя я их очень люблю. Нет, не потому что они мой продукт питания. А потому что они скромны и умны, это так мило!... А это бык! И именно тот, которого я ненавижу больше всего из всех быков! Из-за него теперь я не могу грациозно махать своим хвостиком. Наступил на него, когда я ещё была львёнком! Как будто я тогда имела опасность для него! Для такого верзилы! И наглый же такой! Смотрит прямо в глаза! И идёт вальяжно, как будто он здесь первый самец!... Ой, а какие платья великолепные у мамы, Рики и Тарифы! Такие разноцветные и пышные! И у папы костюм в этот раз очень интересный вышел! Такой красивый! Прямо, слов подобрать не могу! - Думала про себя Оника.