Ты гребаная Лаво, Мори. Веди себя соответственно хоть раз в своей жалкой жизни…
Внутренняя «я» была права, хотя я ненавидела это. Я была сильнее, чем притворялась. Я была сильнее, чем позволяла себе думать.
Медленно, очень медленно я повернулась на каблуках, все еще с закрытыми глазами, пока не оказалась лицом к лицу с обладателем этого глубокого, ужасающего голоса. Я чувствовала их взгляды на своем лице, как будто они физически прикасались ко мне.
Затем, словно невидимая сила подтолкнула меня к этому, я открыла глаза.
Все слова, мысли и доводы рассудка вылетели у меня из головы, когда я уставилась в самые черные глаза, которые когда-либо видела. Ни белков, ни цвета. Просто бесконечные бассейны из оникса, которые сияли в свете звезд сверху.
И его лицо… Боже мой, его лицо…
Это был незнакомый мне мужчина, который определенно не был Баэлем, стоявший так неподвижно, что мог бы сойти за статую. Он был красив. Почти слишком красив.
Более шести футов ростом, мускулистый, одетый в черный костюм с распахнутым пальто и без рубашки под ним, его кожа была почти того же цвета, что и плодородная почва у меня под ногами.
Он был босиком, несмотря на красивую одежду, и опять же, с его лицом… Что-то было не так.
Я не могла сказать, была ли это краска или какая-то татуировка, но его лицо было покрыто чем-то похожим на сложный рисунок в виде черепа, который на самом деле не был похож на грим, и что-то подсказывало мне, что если я протяну руку и коснусь его, то почувствую только гладкую кожу.
Но затем свет сместился между деревьями, через мгновение заслонив лунный свет, и фасад черепа исчез, оставив после себя красивого мужчину с глазами, подобными пустоте.
Теперь в любую секунду я могла либо упасть в обморок, либо меня могло стошнить. Я никогда, ни разу за всю свою жизнь не испытывала такого сильного страха, который пробежал по моим заледеневшим венам в этот момент. Мужчина был слишком близко, и эти бездонные глаза впивались в меня.
Я не могла пошевелиться, не могла ни убежать, ни закричать, ни даже заговорить. Это было похоже на пробуждение от кошмара, когда ты застыл на месте, не в силах ничего сделать, кроме как ждать, когда демон из угла выскочит и схватит тебя.
— Мория, — повторил он, и все мое тело содрогнулось.
Его губы медленно произносили мое имя, словно пробуя на вкус каждый слог и безмерно наслаждаясь им.
Я застыла на месте, и он протянул руку, приставив указательный палец прямо к моему лбу между глаз.
Его прикосновение обжигало таким холодом, что я вскрикнула, и мир исчез в считанные секунды.
Последнее, что я помню, — это как я упала на колени, схватившись за обожженный лоб, а затем провалилась в темноту.
Мне снилась бабушка Аннет и ее теплый, уютный старый дом. О том, как она сжимала горячую кружку с пряным чаем, в то время как три ее гончих пса развалились на полу у камина, которым никогда не пользовались.
Однако я знала, что сплю. Как ни странно, я могла вспомнить все, что происходило со мной с того момента, как я проснулась в своей квартире, залитая кровью.
Все это было там — воспоминание о моем промокшем платье, о моих босых ногах, увязших в грязи, и о моих ладонях, скользящих по искаженным зеркалам. Оно было там, и я изо всех сил старалась спрятаться от него.
Я крепко держала кружку с чаем, вдыхая густой пар и откидываясь на спинку ее плюшевого потертого дивана. Бабушка сидела в своем столетнем кресле-качалке и пришивала что-то замысловатое к наволочке, напевая фальшивую песенку.
Это была одна из тех песен, которые я узнала, она напевала мне, пока я спала в своей маленькой кроватке, которая обычно стояла в углу. Так много воспоминаний в этой старой лачуге на берегу болота.
Теперь я могла проснуться в любой момент. Где я буду, когда это произойдет, было загадкой, которую я не была готова разгадать. Может быть, я бы проснулась уютно устроившейся в своей постели там, в Квартале, с синяком под глазом — подарком от Остина за то, что проспала так поздно.
Может быть, я обнаружила бы его сидящим на кровати и пристально смотрящим на меня поверх потертой книги в мягкой обложке, которую он притворялся, что читает.
Может быть, я бы вздохнула с облегчением, даже когда он стащил бы меня с кровати или прижал к ней. В любом случае, это означало бы, что все вернулось на круги своя. Это означало бы, что на самом деле я не сорвалась.
Однако тихий голосок в глубине моей головы задавал трудные вопросы. Такие вопросы, как… Хотела ли я вообще возвращаться к Остину? К той уединенной жизни, когда я смотрела в окно своей спальни, наблюдая, как мир продолжается без меня? Хотела ли я снова лгать бабушке Энн, притворяясь, что он просто перегружен работой? Я не была уверена, каков был ответ.