— Это не обязательно должно иметь смысл, это просто есть.
Мне хотелось рассмеяться, но я знала, что это прозвучит истерично.
— Так что, я мертва? Поэтому…
— Ты не мертва, — сказал Теодор, обрывая меня, прежде чем я успела закрутиться еще больше. — Это я знаю точно.
— Откуда ты вообще можешь это знать? — Я сухо посмотрела на него, пытаясь скрыть свое недоверие.
Откуда они могли знать? Если я была в подвешенном состоянии, это означало, что я должна была быть мертва, верно? Была ли я призраком? Или, может быть, они лгали мне. Может быть, все это было тщательно продуманной шуткой. Может быть, они пытались заставить меня думать, что я сумасшедшая.
Я поднесла руки к лицу, изучая их, как будто внезапно стала прозрачной или что-то в этом роде.
Черт, я схожу с ума…
Теодор вздохнул.
— Ты действительно не мертва. Ну, по крайней мере, пока.
Я уронила руки на колени.
— Это угроза?
Не в силах сдержаться, я обыскала палатку в поисках возможного выхода.
Баэль криво улыбнулся, и я могла бы поклясться, что даже кажущийся постоянным хмурый взгляд Теодора слегка рассеялся. Они взглянули друг на друга, Баэль улыбнулся во все зубы.
— Что скажешь, Тео? Она уже здесь, почему бы нам просто не оставить ее? Я думаю, из нее получился бы довольно интересный маленький питомец.
— Мне не претит эта идея, — задумчиво произнес Теодор, его серебристые глаза, казалось, потемнели, зрачки расширились слишком быстро. Даже Лафайет уставился на меня, его яркие глаза идеально соответствовали глазам его владельца.
В голове у меня стучало так сильно, что мне казалось, что мой череп вот-вот разлетится вдребезги. Мне не понравилось, как они смотрели на меня, как на что-то вкусное.
Ну, может быть, маленькой части меня это вроде как нравилось, но я изо всех сил старалась запихнуть эту часть себя поглубже, потому что она, вероятно, в конечном итоге убила бы меня.
Словно прочитав мои мысли, Баэль исчез с дивана, прежде чем снова материализоваться на другом конце гостиной, уставившись на меня сверху вниз. Я вздрогнула и, возможно, издала тихий писк удивления, которым совсем не гордилась.
— Ладно, как, черт возьми, ты это делаешь?! — Я была более чем когда-либо уверена, что эти парни не были людьми, а если и были, то какими-то волшебниками.
— Что делаю, дорогая? — невинно промурлыкал он, проводя костяшками пальцев по моей обнаженной руке. — Не бойся, мы все здесь друзья. Никто не причинит тебе вреда. Я думал, мы это установили.
— Он причинил мне боль. — Я обвиняющим жестом указала на Теодора. Мой лоб пульсировал от призрачного ожога.
— О, дорогая, это была всего лишь прелюдия, — сказал Баэль, дерзко подмигнув.
У меня внутри все перевернулось. Он пытался отвлечь меня. Либо это, либо он был большим соблазнителем. Вероятно, и то и другое.
Я безуспешно пыталась игнорировать ощущение его костяшек пальцев, которые продолжали скользить по моей коже. Тепло его руки приятно контрастировало с холодом.
— Что ты на самом деле имел в виду, когда сказал, что это Перекресток? — Я обратилась с вопросом к Теодору, чьи глаза в данный момент были прикованы к чувственно медленным движениям Баэля.
Ему потребовалось тяжелое мгновение, чтобы снова встретиться со мной взглядом. Он слегка погладил Лафайета, затем повернулся, чтобы прошептать что-то на ухо коту. Затем, к моему шоку, Лафайет спрыгнул с плеча Теодора ко мне на колени, сразу же свернувшись калачиком. Я не могла удержаться от смеха, хотя в этой ситуации вообще не было ничего смешного.
— Твоя бабушка, должно быть, рассказывала тебе истории о Легбе и Перекрестке, учитывая, что она была жрицей на протяжении десятилетий, — сказал Теодор.
Я кивнула, сразу почувствовав неловкость. Я знала о нем все, как и все остальные, с кем я выросла.
— Ты веришь в это? — спросил он.
— Конечно, да. — Что это был за вопрос?
Папа Легба был моим любимым. Дух Перекрестка.
— Но я его не боюсь, — убежденно сказала я. — Моя бабушка часто рассказывала мне всякие истории, но я никогда не связывалась с ним напрямую.
Я вспомнила все те годы назад, когда мой папа брал меня с собой на парады, и мы раздавали туристам конфеты, а он держал меня высоко на плечах. Он сказал мне, что Легба хотел, чтобы мы поделились с детьми и доставили немного радости всем, кому сможем. Раньше я жила ради тех дней.
Многие люди боялись папу Легбу. Ходили истории о тех, кто злоупотреблял его щедростью, или о людях, которые пытались вызвать его, прежде чем встретить ужасный конец. Но, на мой взгляд, это была чушь. Просто истории.