— Хорошо, — резко сказал Теодор.
Я в замешательстве склонила голову набок.
— Почему ты спрашиваешь? Это тот, кто…
Баэль ухмыльнулся шире, когда я поперхнулась.
У меня кровь застыла в жилах.
Это Перекресток, место, куда живые не могут дойти…
Осознание того, в какой именно опасности я сейчас нахожусь, пронзило меня, как поезд. Баэль и Теодор просто ждали, пока до меня дойдет.
Я встала, мои ноги подкашивались. Лафайет спрыгнул на пол, пораженный моим внезапным движением.
— Это невозможно! — Я плюнула в мужчин, зная, что легко могу привести любого из них в ярость.
Они оба уставились на меня, моргая, с выражениями, внезапно лишенными эмоций.
Я не могла дышать.
— Я-я думаю, мне нужно подышать свежим воздухом, — сказала я, прежде чем кто-либо успел сказать хоть слово, чтобы успокоить меня. Мне показалось, что стены вокруг меня сжимаются.
Стараясь грациозно ориентироваться в море мебели и свечей, я направилась к ближайшему дверному проему, который увидела. Он был занавешен расшитой бисером занавеской, но за ней я могла видеть мигающие огни, поэтому решила, что двигаюсь в правильном направлении. Не то чтобы я вообще знала, куда, черт возьми, пойду.
Если Легба привел меня сюда, он не собирался так легко меня отпускать.
Каким-то образом Лафайет поджидал меня у расшитой бисером занавески, сидя совершенно неподвижно и невинно моргая своими серебристыми глазами.
— Я виню тебя за это, — выдавила я, обходя его и выходя в огни карнавала.
Я попыталась вдохнуть, но мои легкие не хотели повиноваться. Все, чего я хотела, это упасть на землю и свернуться в клубок.
В чем был смысл всего этого? Почему дух Перекрестка привел меня сюда, а затем бросил? Бабушка Энн никогда не готовила меня к чему-то подобному.
Я услышала мяуканье позади себя и оглянулась через плечо. Лафайет следовал за мной по пятам. Я попыталась прогнать его, но ему, очевидно, было все равно.
— Знаешь, говорят, черные кошки приносят только несчастье…
Взгляд, которым наградил меня кот, был настолько близок к закатыванию глаз, насколько это возможно для любого животного, не выглядя при этом неестественно.
Я не смогла удержаться от смеха, почти истерического, когда наклонилась, упершись руками в колени, пытаясь глубоко вдохнуть прохладный ночной воздух. Я была так близка к гипервентиляции, что это было даже не смешно.
Так продолжалось почти пять минут, пока я снова смогла дышать, и все это время маленький черный кот просто сидел там, осуждая меня.
Выпрямившись, я позволила себе осмотреться и поняла, что мы были недалеко от кромки деревьев на окраине карнавала.
Отсюда света было меньше, всего несколько фонариков и гирлянды волшебных огоньков. От остальной территории нас отделял арочный деревянный мост, пересекавший поток болотной воды глубиной около трех футов.
Я могла видеть ряды этих серых людей у будок и палаток по другую сторону моста. Я не хотела подходить к ним близко.
Мне стало интересно, были ли это потерянные души. Если то, что сказали Баэль и Теодор, было правдой, и это действительно был Перекресток, и живые не могли здесь ходить, то это означало бы, что все эти люди были мертвы. От этой мысли у меня закружилась голова и заурчало в животе.
— Почему бы нам не прогуляться? — раздался голос у меня за спиной.
Я понятия не имела, как долго Баэль пробыл там, потому что он был таким чертовски тихим. Я бросила на него взгляд, который, как я надеялась, говорил: " Что, черт возьми, заставляет тебя думать, что я хочу приближаться к этим мертвецам?»
Баэль только ошеломленно улыбнулся мне.
— Просто прогуляться, дорогая. Ты выглядишь так, будто тебе это не помешало бы.
— Я не очень хорошо себя чувствую, — сказала я, положив руку на живот. Я начала раскачиваться, чувствуя, что в любой момент могу упасть в грязь. — Я серьезно думаю, что мне нужно прилечь.
На мгновение он выглядел почти обеспокоенным, когда переплел свою руку с моей и крепко прижал меня к себе.
— Не волнуйся, моя дорогая, у меня как раз есть место, где ты сможешь приклонить свою хорошенькую головку.
Баэль оставил меня отдыхать в красивой крытой повозке на окраине карнавала. Он сказал, что она принадлежит кому-то, кто не возражал бы, если бы я воспользовалась ею на ночь.
Я так устала, что едва могла заставить себя беспокоиться. Мне просто нужно было лечь и отоспаться от этой накатывающей тошноты.