Очевидно, со мной было что-то не так. Я просто не могла понять, что именно. Весь этот карнавал был неправильным, я поняла это с той секунды, как увидела его сквозь деревья.
Я знала все о Перекрестке. Ну, в теории. Бабушка Энн и мой отец научили меня уважать папу Легбу, духа Перекрестка, а также бояться его. Но я никогда его не боялась.
Предполагалось, что Перекресток будет своего рода путевой точкой. Это был момент, когда духовное тело решало расстаться с физическим и перейти на следующий план существования, где бы он ни находился.
Иногда духи пребывали в хаосе и паниковали, когда приходило время, не зная, где они должны быть. Легба был там, чтобы направить дух туда, куда ему было нужно, но многие люди были склонны искажать его историю и делать из него что-то вроде Мрачного Жнеца, но это было совсем не так.
Если он действительно привел меня сюда, то почему не показался? Почему он просто не пришел и не сказал мне, чего он от меня ожидал? Я была готова выслушать его. В конце концов, я провела всю свою жизнь, посылая ему подношения и прося у него благословений.
Я хотела бы поговорить об этом с бабушкой, поскольку она, вероятно, точно знала бы, что мне нужно делать. Без нее я была потеряна.
То, что двое незнакомых мужчин пытались вести меня, как они утверждали, делу не помогло. Два человека, которым можно доверять, а можно и не доверять.
Баэль был загадкой, окутанной тайной, с его учтивыми, поэтичными словами и лукавыми ухмылками. Он был кокетлив и явно заинтересован не только в том, чтобы помочь мне.
Потом был Теодор, о котором я вообще ничего не могла разобрать. Откровенно говоря, он пугал меня до смерти.
Но они были всем, что у меня было прямо сейчас. Либо они были действительно хорошими актерами, разыгрывающими долгую игру, либо они действительно просто пытались помочь.
На самом деле я понятия не имела, и это меня беспокоило. Я не могла контролировать эту ситуацию, и мне казалось, что меня выдернули прямо из моего мира и бросили посреди другого.
Правила здесь не имели смысла, как и то, чего от меня ожидали, или как вернуться туда, откуда я пришла. На самом деле, я не была уверена, что смогу вернуться, даже если захочу. Перекресток мог означать что угодно, а именно, что я здесь навсегда.
В фургоне, в благословенном одиночестве, все, чего я хотела, это спать. По крайней мере, я предполагала, что это было удобно. Было очевидно, что кто-то жил здесь постоянно.
В дальнем конце комнаты стояла большая удобная на вид кровать, а перед столиком на ножках-когтях, заваленным игральными картами, — бархатный диван. Рядом с карточками стояли пепельницы с давно погасшими сигарами и сигаретами.
Я не увидела никакой кухни, нигде ни еды, ни напитков, кроме чугунной плиты с мерцающим пламенем внутри пепельного стекла, точно такой же, как в той палатке, в которой я проснулась. На нем стоял чайник, но больше ничего. Ни холодильника, ни морозилки. Ничего.
Я решила, что фургон принадлежал женщине, судя по тому факту, что интерьер был почти полностью оформлен в ярко-пурпурных тонах.
Вдоль внутренних стен были задрапированы широкие кружевные занавески в тон шелковому покрывалу на кровати. Плюшевый ковер под моими босыми ногами тоже был пурпурного цвета, как и занавески, наполовину закрывающие единственное окно, полностью сделанное из цветного стекла.
Я потратила десять минут, борясь со сном, пока ходила вокруг, осматривая все так хорошо, как только могла, пытаясь понять, действительно ли я здесь в безопасности.
В дальнем углу комнаты стоял туалетный столик с трехстворчатым зеркалом, украшенным подсветкой, а на нем в беспорядке валялись духи, косметика и средства для волос.
Однако это было странно — я, казалось, не могла идентифицировать ничего, что хотя бы отдаленно напоминало марку на бутылках. Все они были стеклянными, а косметика хранилась в старых латунных тюбиках или стеклянных баночках, а не в пластиковых. Это было все равно что вернуться в восемнадцатый век.
Я ни к чему не прикасалась, хотя хотела исследовать еще. Вместо этого я плюхнулась на диван. Мне было недостаточно комфортно спать в постели какого-то незнакомца.
Я просто надеялась, что тот, кто владел этим местом, не вернется в ближайшее время, потому что, во-первых, это было невероятно неловко, а во-вторых, я понятия не имела, чего ожидать.
Все, что я видела до сих пор, кроме людей с серыми лицами, были эксцентрично выглядящие карни, и они чертовски пугали меня.
В конце концов, я решила, что мне лучше просто поспать, пока мое тело не решило полностью переложить принятие решения на меня. Если владелец этого фургона вернется, я также надеялась, что Баэль был прав насчет того, что они не обращали внимания на мое присутствие здесь.