С шипением леопард бросился на меня сквозь стальные прутья, и я отпрянула назад, оказавшись вне пределов его досягаемости. Глаза существа были широко раскрыты и светились в темноте, а его клыки были больше моего пальца. Вместе с ним в клетке было еще несколько больших кошек, и они расхаживали взад-вперед, настороженно поглядывая на меня.
Элли терпеливо ждала меня возле другого входа сбоку от палатки, о существовании которого я и не подозревала. Но я не торопилась, когда перешла к следующей клетке, заметив спящего льва-самца, лениво развалившегося на боку.
В следующей был тигр, потом ягуар и даже несколько гиен. Всего было двенадцать больших кошек, и они были столь же свирепы, сколь и красивы. К счастью, фургоны были массивными, так что для них было достаточно места, но мне все равно не нравилось видеть животных в клетках. Это просто казалось неправильным.
— Посмотри поближе, — раздался голос из-за моего плеча.
Это была не Элли. Слева от меня стояла высокая фигура, окутанная тенью, его рука сжимала отражающую поверхность трости, кольца мерцали в лунном свете.
Теодор подошел ближе и кивнул Элли. Мои глаза метались между ними, и Элли, казалось, слегка выпрямилась, ее плечи напряглись. Но она не обязательно выглядела испуганной. Просто осторожной. Зная, кто он такой, я не винила ее.
— Увидимся внутри, — сказала она мне с тонкой, нервной улыбкой.
Все, что я могла сделать, это кивнуть. Она исчезла за темной занавеской, оставив меня наедине с самим Метом Калфу. На этот раз здесь не было Баэля в качестве буфера между нами.
Сегодня вечером Теодор выглядел великолепно. По-другому и не скажешь. Его серебристые глаза были подведены такой же серебристой подводкой, почти такой же, какой любил пользоваться Баэль. Это придавало ему немного кошачий и хищный вид.
На нем не было рубашки, только черные брюки на подтяжках, и он был босиком. Украшенный таким количеством ожерелий и колец, что я даже не могла их сосчитать, он был ужасающим — красивым, но пугающим.
— Прошло почти пять дней, — сказала я обвиняющим тоном, чувствуя себя смелее, чем следовало. — Где ты был?
Я следила за клеткой слева от меня, оставаясь вне досягаемости когтей и зубов. Я хотела ответов, и я хотела помощи, которую он мне обещал. Я наслаждалась этим карнавалом настолько, насколько могла заставить себя прямо сейчас, но все еще не твердо стояла на ногах.
Большую часть этих пяти дней я провела в фургоне Элли, не совсем готовая присоединиться к жителям.
— Скучала по мне, да? — спросил он с широкой улыбкой, которая застала меня врасплох.
С клыками, которые были острее, чем должны были быть, его губы были слишком манящими. Мне казалось, что я могла бы смотреть на него часами.
— Ты сказал, что собираешься помочь мне, а потом просто исчез.
— Я всегда держу свое слово, Мория, — сказал он. Теодор развернулся и посмотрел на кошек в клетках. — Как тебе, нравятся мои зверюшки?
Он подошел к решетке с непринужденной легкостью, протянув руку, когда к нему подошла пантера. Я затаила дыхание, когда ее отражающие глаза посмотрели в мою сторону. Но затем она совершила немыслимое и лизнула пальцы Теодора, прежде чем дребезжащее мурлыканье заполнило пространство между нами. Погладив кошку, он снова отступил назад, присоединяясь ко мне.
— Это неправильно — держать их вот так взаперти, — выпалила я, прежде чем успела сказать себе, чтобы я хоть раз заткнулась к чертовой матери.
Его губы удивленно приподнялись.
— Тогда посмотри поближе, — вот и все, что он сказал.
— Да, нет, спасибо. Я бы хотела, чтобы мое лицо было прикреплено к моему черепу.
Я посмотрела на пантеру, которая начала расхаживать по клетке с таким видом, словно хотела съесть меня в качестве полуночного перекуса.
— Они не причинят тебе вреда, пока я здесь, — сказал он. — Только не суй свой нос в темные клетки в одиночку, если не хочешь потерять глаз.
— Они тебя слушают? — Я ничего не мог с собой поделать. Мне было любопытно, черт возьми. Будь проклято это место за то, что оно такое красивое, такое соблазнительное.
— Все меня слушают.
— Точно, — сказала я, смеясь. — Я забыла.
Но я присмотрелась повнимательнее. Все еще находясь на безопасном расстоянии, мне удалось расположиться под таким углом, чтобы луна играла на фургоне, освещая черную пантеру. Она уставилась на меня в ответ, неподвижная, как статуя. Когда тени сдвинулись, у меня перехватило дыхание, когда её лицо преобразилось.