Баэль помог мне забраться на сиденье, прежде чем устроиться рядом, гораздо ближе, чем ему было нужно. Затем он опустил планку безопасности с широкой довольной улыбкой. Аттракцион немедленно пришел в движение, как будто Баэль действительно был единственным, кто контролировал ситуацию. Насколько я знала, так могло быть.
В конце концов, мы поднялись достаточно высоко, чтобы я могла видеть поверх верхушек деревьев темный горизонт. Луна и звезды были едва видны, и казалось, что вот-вот разразится летняя гроза. Луизиана была известна своими штормами и ливнями, но я всегда любила дождь.
На самом верху колеса поездка приостановилась. Мы покачались на месте, и я не спеша осмотрела окрестности. Территория карнавала была намного обширнее, чем я думала, и по внешнему краю были разбросаны маленькие крытые фургончики, точно такие же, как у Элли, создавая круг вокруг карнавала.
Массивный шатер в центре выделялся, и я поймала себя на том, что смотрю на него, гадая, был ли Теодор все еще внутри, слушая музыку в одиночестве.
Забыв о палатке, я поняла, что вижу соединяющийся ряд деревянных мостиков, которые тянулись между аттракционами и киосками. Извилистая река текла на юг, и если я немного прищурусь, то смогу различить крошечные белые фигурки, которые, казалось, двигались между деревьями, но их было гораздо больше, чем я могла разглядеть с лодки. Они были повсюду на многие мили. Я никогда не привыкну наблюдать за танцем духов среди деревьев. Хотя они были прекрасны даже издалека.
— Могу я спросить тебя кое о чем? — Я посмотрела на Баэля, наконец оторвав взгляд от протоки. Он уже наблюдал за мной. — И ты дашь мне прямые ответы? На этот раз никаких загадок?
— Ты можешь спрашивать меня о чем угодно, грустная девочка, — сказал он.
Что угодно? Мне стало интересно, действительно ли он это имел в виду. Я сомневалась в этом. Но на кончике моего языка вертелся вопрос, который, я знала, я не смогу долго сдерживать, прежде чем он поглотит меня.
— Кто ты? — Я не собиралась смягчать свои слова.
Баэль моргнул, глядя на меня без удивления, как будто ожидал, что я спрошу об этом.
— Я хочу правды, Баэль. Теодор рассказал мне свою правду, поэтому я прошу того же от тебя. Кто ты? Какова именно твоя роль во всем этом? С переходом, с моей бабушкой? И что происходит между тобой и Тео?
Баэль откинул голову назад и громко рассмеялся, обрывая мой неистовый поток вопросов. Его белые зубы сверкнули, а длинные волосы разметались по плечам. Он выглядел таким красивым, когда улыбался. Это было опасно для меня.
— Так много вопросов, дорогая. Но я сделаю все возможное, чтобы дать тебе ответы. — Повернувшись, он посмотрел мне прямо в лицо, отчего качели закачались. Я крепче вцепилась в стойку. — Ты хочешь знать, кто я на самом деле? Это не очень приятная история.
Я кивнула. Я не просто хотела знать. Мне нужно было знать. Больше всего на свете в этот момент.
Он глубоко вздохнул, медленно выдыхая, его темно-синие глаза стали отстраненными, и улыбка сползла с его лица.
— Когда-то я был просто мужчиной, — сказал он. — Давным-давно. Тогда Новый Орлеан был совсем другим местом. Более жестоким… — Его челюсть сжалась.
— Я практиковал оккультизм — некоторые люди могли бы сказать «ведьма». Моя семья приехала сюда из Франции в поисках лучшей жизни, и мы поселились в Луизиане. Мы были счастливы долгое время. Не богатые, не бедные, просто сводили концы с концами, но мы были счастливы. Мои мать и отец держали аптеку в городе, и я планировал однажды пойти по их стопам.
Аптекарь? Я не могла представить Баэля, занимающегося чем-то подобным. Он был слишком театральным для такой тихой жизни. У меня голова шла кругом. Он говорил так, словно прошли сотни лет. Я хотела спросить, сколько именно сотен, но часть меня уже уловила суть.
— Когда я стал мужчиной, я покинул Новый Орлеан и переехал на север со своим дядей. Мы планировали на некоторое время обосноваться в Массачусетсе, прежде чем двинуться дальше и немного исследовать, а затем, в конце концов, пустить корни. Мы скакали из города в город — два холостяка и открытая дорога.
Его отстраненные глаза блеснули в свете звезд.
— Думаю, можно сказать, что мой дядя был в некотором роде волшебником. Попутно он обманывал и развлекал массы и заработал неплохие сбережения за те два года, что я был с ним. Нас кормили и одевали. Я никогда ничего не хотел и не нуждался в чем-либо так, как тогда, во Франции.
Что-то темное промелькнуло по выражению его лица, все его поведение изменилось.
— Если коротко, то добропорядочные жители Массачусетса не очень-то благосклонно относились к таким людям, как мы. Они называли нас «подручными дьявола». Я думаю, они больше всего на свете боялись блуждающих взглядов своих жен. — С отвращением покачав головой, Баэль встретил мой пристальный взгляд. — Мой дядя и я были приговорены к повешению в тысяча шестьсот девяносто втором году без суда по обвинению в колдовстве и поклонении дьяволу.