Он нахмурил лоб и посмотрел в сторону проема, ведущего во вторую половину дома. Там было темно.
— Ну да, — он шмыгнул носом. — Я же хотел предупредить. Сейчас она рванет, а я не должен испугаться.
В дом вплыл ослепительно белый шар. Сенька зажмурился, зажал уши и отвернулся.
Бабахнул взрыв, и волна горячего воздуха саданула по затылку. Некоторое время было тихо, а потом, пыхтя, как паровоз, влетел Колька.
— Что?!. Сенька!
— Я здесь, — ответил Сенька. — Это молния взорвалась. Шаровая. Ты нашел дорогу?
— Да…
— Тогда пошли домой, а то я замерз сильно.
Они вышли из хижины. Дождь кончился. В небе, почти уже чистом от туч, сияла полная луна. Сенька остановился.
— Это что? — спросил он, тыкая пальцем.
— Луна, — удивленно ответил брат.
— Вижу, что Луна, — рассердился Сенька. — А кольцо где?
— Какое кольцо?
— Обыкновенное. Которое всегда вокруг Луны было.
— Ты что, чокнулся? — Колька разинул щербатый рот. — Скажешь тоже, кольцо вокруг Луны!
Сенька внимательно посмотрел на брата, на дом и снова на небо. Вздохнул, хотел что-то сказать, но неожиданно всхлипнул и заныл:
— Ну чего пристал со своей Луной? Холодно, замерз я. Домой хочу!
Колька поднял брови, пожал плечами, и взяв брата за руку, потащил домой.
Экзамен на невероятность
Ближе к вечеру в городе появились черти. Вынырнув из облаков и не успев затормозить, они с размаху шлепнулись на проезжую часть проспекта. К счастью, обошлось без дорожных происшествий — черти были невидимы и неосязаемы. Машины проскакивали сквозь них беспрепятственно, и это являлось удобным обстоятельством для обеих сторон.
Потирая ушибленные места, черти быстро провели перекличку. Главный удовлетворенно захлопнул журнал — все были на месте. Пятеро бесенят дружно вертели мордочками и поглядывали по сторонам. Кончики их хвостов возбужденно подрагивали, а копытца выстукивали мелкую нетерпеливую дробь. Глядя на подрастающее поколение, главный самодовольно щурился. Он по опыту знал, что сейчас просто необходимо дать им минут тридцать на "разграбление" города — иначе не успокоятся и сорвут экзамен.
— Можно! — Он картинно взмахнул рукой и сразу охнул от резкой боли в пояснице.
Древнее искусство частичной материализации было основательно забыто, и теперь, при каждом сеансе возникновения, главный обязательно что-нибудь себе повреждал.
— Так когда-нибудь и убьюсь насмерть, — раздраженно ворчал он, переходя улицу в неположенном месте.
Усевшись на ограждение, черт тяжело вздохнул и затосковал. Затосковал о прошлом, о тех далеких и милых его сердцу временах, когда люди верили во всякие небылицы. Ведь он и его ровесники появились-то благодаря суевериям. Представит себе кто-нибудь этакого молодца с хвостом, да так ярко, зримо, что глядишь — молодец и ожил. И пошел себе гулять по белу свету материализовался, значит. Вот так и начинали. Освобождались от оков человеческой фантазии и пускались в самостоятельный путь. Трудно было, конечно, да спасибо людям — наделили чертей сверхъестественной силой. И летать могли, и сквозь стены проходить, и в будущее одним глазком заглядывать — да мало ли чего могли! — народ в те времена был доверчивый, с воображением. Правда, и тогда без накладок не обходилось — ад, грешники, котлы там всякие… Бр-р-р! Ерунда несусветная! Никогда черти не брались за такое перевоспитание заблудших. Озорничали, конечно, но понемногу и в свое удовольствие. А кто чересчур зарывался, тех наказывали. Чертовщина чертовщиной, а создателей своих обижать не разрешалось.
"А теперь? — Черт неодобрительно покосился на прохожих. — Никто не верит. Силы черпать неоткуда. Вырождаемся".
Люди действительно не обращали на него никакого внимания, хотя он и находился совсем рядом. При желании мог бы легко ухватить кого-нибудь за нос, но не делал этого, ибо знал, что тот все равно ничего не почувствует. Не почувствует, потому что не верит. Грустно.
Главный взглянул на резвившихся чертенят, и глаза его потеплели. "Может, хоть эти доживут до лучших времен? Зря, что ли, учим?"
Пятеро воспитанников школы прикладного бесовства веселились вовсю. Вскакивали на крыши автомобилей, с визгом уносились прочь, а затем возвращались обратно, используя встречный транспорт.
Двое самых отчаянных плутов оставили машины и, выбежав на тротуар, смешались с толпой прохожих. Главный, приподнявшись, следил, чтобы они там чего-нибудь не натворили. Пока все было в рамках дозволенного. Чертенята пристраивались за каким-нибудь торопыгой и нога в ногу бежали следом, хватали его за пиджак, дергали за уши или щекотали под мышками. Время от времени кто-нибудь из прохожих резко останавливался, ошалело крутил головой и, недоуменно пожав плечами, мчался дальше. Это были те немногие, в которых еще теплилась вера в сверхъестественное.
"Пора кончать самодеятельность", — решил главный.
— Шабаш! Все ко мне!
Шалуны мигом выстроились в одну шеренгу. Хвосты, в соответствии с уставом, легли на асфальт ровным рядом. Дисциплина в бесовской школе всегда была предметом гордости преподавателей.
— Итак, — главный поправил на плече ремешок планшетки и почесал заросшую кудряшками грудь. — Сегодня у нас экзамен по теории невероятных вероятностей.
Произнеся замысловатое название, он поморщился и про себя добавил: "Раньше это называлось просто колдовством. Коротко и доступно. Это сейчас все учеными стали — не подведешь математическую базу, так ничего и не получится. Не успеваем перестраиваться…"
— Значит, так. Первым у нас будет… Вельзевул, — он остановил свой выбор на рыжем проказнике, в глазах которого прыгали дьявольские огоньки.
Воспитанники никогда не знали заранее, чем будут заниматься на экзамене. Похоже, что и сам преподаватель не очень-то об этом задумывался, а полагался на интуицию. Вот и сейчас они шли по улице и вглядывались в лица людей, выбирая объект, на котором Вельзевулу предстояло продемонстрировать бесовские приемы.
Возле телефонной будки топтался молодой человек, приставая к прохожим с просьбой разменять мелочь. Одни отрицательно качали головой, другие замедляли ход, похлопывали себя по карманам, демонстрируя, что двушки нет. Находились и такие, которые останавливались, выясняли, в чем дело, подолгу, но без всякого результата, копались в своих кошельках. Молодой человек нервничал, поглядывал на часы.
— Помоги-ка ему, Вельзевул, — снисходительно приказал главный.
Чертенок осмотрелся и, подскочив к тетке с огромными кошелками, принялся мягко, но настойчиво подталкивать ее к молодому человеку. При этом он беззвучно шевелил губами и смешно надувал щеки.
— Вам двушку? — тетка опустила авоськи, достала кошелек. — Возьмите.
Молодой человек вскочил в кабину и закрыл дверь. Черти проследовали за ним. Все вместе они прекрасно разместились в тесном пространстве и замерли, обратившись в слух.
— Алло, Надя?.. Здравствуй, это Сергей… Что ты делаешь сегодня вечером?.. Встретимся?.. Давай в семь часов возле комиссионного магазина… Ну, пока… До вечера.
Молодой человек повесил трубку и вышел.
— Вот и прекрасно, — главный довольно потер руки. — Пошли за ним.
Черти вышли и, отстав на два шага, двинулись за Сергеем. Главный походил сейчас на охотничьего пса, который напал на след. Ноги полусогнуты, шерсть торчком, в глазах хищный блеск.
— Так, поясняю задачу. Он и она договорились встретиться. Место и время оговорены заранее. Ты должен им помешать, используя методы вариационной комбинаторики случайностей. Понятно? Допустим, так… главный зажмурился и пошевелил пальцами. — Объект пойдет на свидание, а попадет в милицию. Как свидетель.
— Свидетель чего? — с опаской спросил Вельзевул.
— Свидетель… свидетель… транспортного происшествия!
Главный указал на стоящее у тротуара такси.
— Вот эта машина должна будет сбить… Кого же сбить? — Он завертел головой, но тут же хлопнул себя по рогатому лбу. — Ту самую женщину, что дала объекту две копейки!