Майк меняется в лице. Изумлённо таращится на меня несколько секунд. Затем осторожно, как будто боится подавиться воздухом, делает вдох и медленно, словно только что научился говорить, произносит:
— Она сказала, чей?
— Нет. Якобы хотела, чтобы у ребёнка был хороший отец. Видимо, настоящий им не был.
Прежде, чем Майк успевает отреагировать, в коридоре что-то с грохотом падает на пол, слышатся невнятные ругательства, следом — тяжёлые шаги. Ещё через мгновение в дверь комнаты настойчиво стучат.
— У нас гости, — сообщает Логан.
Моросящий дождик сменяется настоящим летним ливнем и отчаянно барабанит по жестяной крыше, решительно бьётся в окна наперегонки с ветром. Начнись такая непогода с раннего утра, свадьбу пришлось бы перенести в закрытый павильон с ограниченным количеством гостей без огромного парка и каменных беседок под боком, и, может быть, Мишель осталась бы в живых. И тогда ничего, что произошло потом, тоже не случилось бы. Не было бы ни допроса, ни охотничьего домика Логана в лесу, ни…
Я нехотя и одновременно со стыдом признаю, что ни за что на свете не хотела бы лишиться нашего с Майком сегодняшнего разговора, поцелуя и всего, что последовало за ним. Странным, необъяснимым образом, вопреки логике, здравому смыслу и приличиям мне потребовалось заново раствориться в Майке. Ощутить его близость, подчиниться и не сопротивляться больше головокружительной истоме, пробегавшей по телу горячими волнами от его прикосновений. Позволить себе на мгновение умереть, чтобы заново родиться, а затем, открыв глаза, увидеть перед собой его раскрасневшееся лицо, светящийся счастьем любимый взгляд и довольную улыбку. Воочию осознать — я всё ещё безумно люблю и по-прежнему до безумия любима.
Вряд ли всему этому суждено было случиться сегодня, если бы Мишель осталась жива, что бы ни происходило между нами, а значит своему вновь обретённому счастью я обязана убитой подруге. И её убийце. От этой мысли очень легко сойти с ума, погрязнув в бесполезном болоте из сожалений и страхов, поэтому лучше не анализировать. По крайней мере, не сегодня.
— Жалеешь? — Будто догадываясь, о чём я старательно пытаюсь не думать, Майк тихо спрашивает: — Наверное, считаешь, что мы поторопились. — Он уже оделся и теперь стоит напротив, терпеливо дожидаясь, пока я, сидя на краю кровати, закончу возиться со шнурками на новых кроссовках, которые, как назло, не спешат поддаваться. — Прости, но с тобой я не умею иначе… В смысле находиться рядом, но не вместе. Никогда не умел. Поэтому и не пытался больше за все эти годы как-то сблизиться c тобой, — со вздохом добавляет Майк. — Оказалось, что некоторые вещи на расстоянии принять проще. Но позавчера, когда ты приехала, я просто не смог… Почувствовал, что должен тебя увидеть, потому и повёз Риджа к вам. Надеялся, что ты уже вернулась или вот-вот придёшь. Ты ведь никогда не любила вечеринки. А сейчас… Это странно, но такое чувство, будто бы… Не знаю… Словно мы и не расставались вовсе.
Шнурки наконец сдаются. Я выпрямляюсь, встречаясь с Майком взглядом.
— Не жалею. И мы не торопимся. Мы… — Я слишком хорошо понимаю, что Майк имеет в виду. От начала и до конца. — Мы просто такие. Испорченные, помнишь? Ты сам сказал. Поэтому вместе, поэтому любим несмотря на всё, что уже случилось…
— И всегда будем, — с улыбкой перебивает он, протягивая мне руку. — Только вряд ли остальные смогут это понять. И принять тоже.
— Плевать! — Хватаюсь за тёплую ладонь Майка и рывком поднимаюсь с кровати. Если я начну сейчас думать обо всех, среди которых, возможно, прячется убийца брата и Мишель, точно свихнусь. Пока достаточно предстоящих объяснений Риджу и позже — моим родителям.
— Согласен. Мне тоже наплевать, но хочу, чтобы ты знала, — Майк прижимает меня к себе, сцепив пальцы в замок на моей пояснице. — Я не жду, что ты вернёшься обратно в Риверстоун ради меня. Мы вовсе не обязаны жить здесь, как планировали раньше. Тебе не придётся бросать свою жизнь и друзей. Если захочешь, я готов переехать в Торонто или куда скажешь.
— Мы обязательно это обсудим. Потом, позже. Когда разберёмся и сможем уехать отсюда. Когда узнаем, кто… — Мой голос предательски дрожит, но я заставляю себя закончить: — Кто убил моего брата и Мишель. Я, — решительно мотаю головой, — больше не сбегу, пока не буду знать правду. — И тут же виновато добавляю: — Постараюсь не сбежать. Но ты же меня знаешь. Я могу попытаться, если…
— Никаких «если», Стэйс. Я никогда больше не позволю тебе сбежать, — без тени улыбки заявляет Майк.
— Ловлю на слове, потому что… Боюсь, скоро весь мой боевой настрой улетучится. Я снова начну накручивать себя и придумывать небылицы. Особенно если Ридж меня не простит.
— Он настолько для тебя важен?
— Да, Майк. Очень. Если со мной что и случилось хорошее за все эти годы без «нас», так это Ридж. Он — мой друг. Настоящий. А я его подставила.
— Всё будет хорошо, вот увидишь. Пусть не сразу, постепенно, — Майк нежно касается поцелуем моих губ, сильнее прижимая к себе. — Не обещаю, что смогу всё уладить, но клянусь постараться.
— Навёрстываете упущенное, да? — Логан бесцеремонно просовывает голову в проём незапертой двери. — А между прочим незваные гости почти на пороге.
— Стучаться — слишком обременительно для лорда, да? — в тон ему подкалывает Майк, оборачиваясь к другу и выпуская меня из объятий. — А, между прочим, мало ли что мы тут делаем.
— Чёрт, всё время забываю, что я у себя дома, — не остаётся в долгу Логан. — Тоже мне, нашли время для хороших манер. Чего стесняться-то? Все свои. Можно подумать, я вас обоих голыми никогда не видел.
Я невольно закатываю глаза. Вот мерзавец, ну не может промолчать!
— Знаешь, Логан… Есть множество причин, почему я тебя обожаю и за что благодарна, но иногда еле сдерживаюсь… Как сейчас. Прямо руки чешутся тебе двинуть.
— Кстати, да, — соглашается Майк.
— Тогда вы, надеюсь, не против обсудить ещё один повод мне двинуть? — Логан входит и зачем-то закрывает за собой дверь. — Речь о Кнопке. Вы вроде как в курсе, но я бы хотел уточнить.
— Уточнить что? — не понимаю я. В свете случившегося тайный роман сестры меня волнует меньше всего.
— Ну… Мы с вами так и не обсудили, а она сейчас приедет и… Я, конечно, придурок и всё такое. Зря молчал, — он виновато смотрит на нас. — Надо было раньше всё объяснить. Но больше не хочу ломать комедию и притворяться, что мы не вместе.
— Насчёт придурка ты точно прав, — усмехается Майк. — Хотя бы потому, что всерьёз надеялся скрыть свой роман от меня.
— Ну… Волчонок — твой брат, и я подумал… Не знал, как ты отреагируешь.
— Как я мог отреагировать, Логан? Ты — большой мальчик, понимаешь, что творишь. И ты — мой лучший друг и друг моего брата тоже. Вы оба влюбились в одну девушку, она выбрала тебя. — Майк пожимает плечами: — Что ж… Бывает. Сами разбирайтесь. Если важно моё мнение, я не против. Но если обидишь Кнопку, я лично оторву тебе башку. И не только башку. А Лиам мне поможет.
— Ясно, — Логан переводит взгляд на меня: — Тоже хочешь мне что-нибудь оторвать?
— Твой дурацкий длинный язык, — я сердито оглядываю его с ног до головы, но вспомнив о программе-шпионе, установленной сестрой на мобильном, невольно улыбаюсь: — Ты сам выбрал наказание. Теперь только успевай отмахиваться.
— Ты это о чём, зараза?
— О том, что я абсолютно не против ваших отношений, Брэдли Кимбл Логан.
Беру Майка за руку. У сестры обязательно есть код от ворот берлоги, так что мы вряд ли услышим звонок в дверь. Ридж и Дэниз уже наверняка внизу. А значит, меня ждёт ещё один непростой разговор.
— Кстати, раз у нас тут официальный «камбэк» самой скандальной пары города, — Логан иронично вздёргивает бровь. — Исключительно для протокола, Стэйси Полин Трупер и Майк Джозеф Бэк. Я не против, что вы снова вместе. Я даже рад.