Я провожаю взглядом прочные бетонные ограждения.
— Знаешь, я до сих пор считаю, что я одна виновата в смерти Джеки и Роберта. Что это я их убила, пусть косвенно. Что бы ни говорил мне Логан… Или Майк. — Пусть шоссе давно расширили, а старый мост снесли, отстроив вместо него новый и более безопасный. Для нас троих это ничего не меняло. Трагедия, унёсшая жизни Логанов, случилась здесь. На этом проклятом месте. — Но жизнь продолжалась, и я должна была научиться жить с чувством вины. Со знанием, что причинила боль очень дорогим и близким людям. Это ужасно тяжело… Особенно признать это, не прятаться, найти в себе силы посмотреть в глаза и извиниться, понимая, что слова ничего не изменят. Но иногда — это единственное, что нам остаётся. И самое правильное. Откровенно поговорить, искренне попросить прощения и надеяться, что когда-нибудь тебя простят. Поэтому сейчас я ужасно жалею, что не поступила так с Майком. Что вместо правды выбрала ложь, что струсила, предпочла спрятаться, удрала от всех в Торонто. Что обманула его и вас тоже…
— Предлагаешь мне попросить прощения у Лиама?
Я смотрю на обернувшуюся ко мне сестру:
— Если есть за что, почему нет? Как минимум тебе стоит рассказать ему правду про вас с Логаном.
— Я не буду извиняться. Мне не за что! — после небольшой паузы упрямо отрезает Дэни, вцепившись в руль двумя руками так, что белеют костяшки пальцев. Сосредоточенно глядя вперёд, она продолжает чуть тише и спокойней: — Я не виновата, что… Я не изменяла Лиаму. В смысле, пока была с ним, ничего такого с Брэдом не было. Мы даже не целовались… Почти…
Слетавшие с её губ фразы не похожи на оправдания. Скорее — признание. И я вдруг понимаю, что даже не подозревала, как сильно зацепил сестру Логан. Может быть, гораздо сильнее, чем ей хотелось. Что это не просто интрижка или забава ради острых ощущений со взрослым опытным мужчиной. Между ними что-то очень нежное, глубокое, трогательное, пылкое, что превращает резкую, вспыльчивую девчонку в героиню какого-нибудь романа сестёр Бронте. Этакая современная Кэтрин из «Грозового перевала».
А Дэни продолжает сбивчиво рассказывать:
— Не целовались по-настоящему, я имею в виду. Только один раз… Не специально. А потом я сразу рассталась с Лиамом… Потому что поняла, что с ним… Что он не…
Что он не Логан, мысленно заканчиваю за Дэниз фразу. Что ж, старина Брэдли, конечно, не Хитклифф, но определённо главный герой в новой взрослой жизни младшей сестры.
— Что же вы с ним делали все три месяца?
— Ничего такого, — Дэни едва заметно пожимает плечами, по-прежнему не оборачиваясь. — Брэд помогал мне составлять бизнес-план… Для университета… Несколько раз ходили в кино, болтали, гуляли. Ещё на каток и на концерт. Но как друзья… А потом… две недели назад… — Сестра смущённо шмыгает носом. — После презентации в честь окончания курса у нас устроили крутую вечеринку. Лиам работал, а я не хотела идти одна. Пропускать — тоже. Поэтому попросила Брэда. Он согласился… Вот там мы… Но, когда поцеловались, я сразу, — с жаром добавляет Дэни, бросая на меня виноватый взгляд, — рассталась с Лиамом. На следующий день сказала ему, что всё кончено.
Я удивлённо вскидываю брови. Кажется, только сейчас до меня доходит, что имел в виду Майк в наш самый первый разговор, когда привёз Риджа с мальчишника. А ведь он прав. Толстокожий, непробиваемый Логан действительно влюбился. Может быть, впервые в жизни. Вот так — сильно, искренне, по-настоящему. Чтобы возиться с чужими проектами, мотаться в Эдмонтон, ходить в кино, на каток, гулять по паркам…
Обычный легкомысленный и романтичный Логан, тот, кого я знала с пелёнок, на такое не был способен по определению. Он бы обязательно привёз избранницу на первое свидание куда-нибудь в горы и там, не задумываясь о последствиях и не заморачиваясь условностями, красиво трахнул под звёздным небом. Пообещал бы луну с неба и даже подарил бы её в виде дорогого кулона на память после расставания, потому что ни один из его романов никогда не длился больше месяца. А теперь по какой-то необъяснимой прихоти судьбы Логан влюблён в мою младшую сестру, с кем убеждал Лиама попытать счастья и в итоге сам угодил в свою же «ловушку».
— Думаешь, Лиам мне поверит? — В голосе Дэни сомнение. — Я бы ни за что не поверила! И не простила точно.
— Я бы тоже… никогда себя не… Но Логан ведь сумел меня простить. И Майк.
— А ты — Мишель, — напоминает сестра.
— А я — Мишель. Надеюсь, родители тоже смогут простить.
— Ты сейчас про себя или меня? — хмуро уточняет Дэниз.
— Про нас обеих, — усмехаюсь я. — Или, думаешь, мама обрадуется вашему роману с Логаном больше, чем моему возвращению к Майку? Даже не надейся. Достанется всем.
— Значит, вы с Майком… вместе?
— Да, — я киваю, хотя сестра не может меня видеть, потому что смотрит на дорогу.
— А как же Ридж?
— Что Ридж? Он — не мой жених, я же говорила…
— Но ты всё равно ему нравишься. Сильно.
— С чего ты взяла, Дэни? Мы с ним просто друзья! — Выходит фальшиво.
Чёрт, ещё вчера я была уверена в этом так же незыблемо, как в том, что небо — голубое, а трава — зелёная. Но после ночных откровений, «расслышать» сказанное Риджем не получается. Теперь многие его поступки выглядят совсем не так невинно, начиная с незначительных мелочей ещё в Торонто и заканчивая его поведением в этот уикенд. И особенно вчерашний приезд с моим чемоданом к Логану.
Если смотреть на случившееся через призму ревности, многое становится понятней в его словах и действиях. И всё же мириться с создавшимся положением я не желаю. Я никогда не давала Риджу повода думать, что между нами может быть что-то больше, чем дружба. И его это, кажется, вполне устраивало. Вереница женщин в квартире друга не прекращалась все шесть лет, что я его знаю. Ну, а наши совместные выходы «в свет» меньше всего напоминали свидания — кино, концерты, выставки, каток… Как Логан и Дэниз.
Твою ж мать! Вот и доходились. Нет, я всё-таки законченная идиотка.
…Замшевые зимние ботинки Ридж чистил долго и с наслаждением. Тёмно-коричневые, на светло-бежевой рельефной подошве, красивые, но явно неподходящие для сегодняшней погоды. Мороз, державшийся всю последнюю неделю, неожиданно за три дня до Рождества сменился оттепелью, снег превратился в дождь, а вчерашние сугробы моментально стали грязными лужами. Но Риджу не терпелось похвастаться обновкой, значит следовало восхищаться и не умничать.
Сначала друг топал, стряхивая остатки слякоти на коврик у входной двери. Затем разулся, извлёк из кармана пальто крохотный мешочек, откуда достал специальную двустороннюю щёточку для замши, которая тут же пошла в ход.
Я, прислонившись к стене плечом, терпеливо наблюдала.
— Это на потом, — сообщил Ридж, вытаскивая из второго кармана баллончик с водоотталкивающим средством для обуви и опуская на тумбочку у вешалки. — Сейчас — сохнуть.
— Может, мы ещё никуда и не пойдём, — пробормотала я, глядя, как друг спихнул на пол мои сапоги и бережно поставил вместо них свои ботинки — на самую верхнюю полку. — Уже поздно.
Ридж резко выпрямился и театрально насупился.
— Началось! В кои-то веки всё так удачно складывается! И выходной, и ты пока в Торонто, и… — третье «и», вероятно, относилось к ботинкам, которые надо срочно выгулять, но друг вовремя заткнулся, понимая, что этот аргумент точно не поможет. — А ты…
— А я не сказала «нет».
— Ты сказала «не пойдём»…
— Имея в виду, что посмотрим. — Я не собиралась объяснять, что завтра в полдень мне вылетать в Калгари, где уже ждут Логан со Скоттом и Эми, а у меня ещё даже чемодан не собран. Кивком указала на гостиную. — Пошли, проведу экскурсию.