Майк, как и Грегори, молчит, но я чувствую, как он напряжён. Хватит искры, чтобы все взлетели на воздух.
Делаю шаг вперёд, вклиниваясь между ним и родителями Мишель.
— Клэр, мы… я… — Надо что-то сказать, но не получается. Я смотрю в глаза Клэр и вижу там боль вперемешку с ненавистью. Мать Мишель не просто обвиняет нас в смерти единственной дочери. Нет. Она уверена, мы — виноваты. Никакая логика, никакие доводы не пробьют сейчас эту стену. Каждое наше действие, каждый жест, каждый звук Клэр растолкует по-своему. Извратит, опошлит, выплюнет обратно ядом. Но не услышит. Не сможет. Не достучаться — нужно время.
— О, да! Ты особенно! Мне никогда не нравилась ваша дружба. Я знала, что ты её погубишь! Знала! Но твой брат, он… Я должна была что-то сделать, как-то помешать… увезти отсюда… Я должна была её спасти… Я… — Визгливый голос Клэр дребезжит, срывается, тонет в рыданиях.
Грегори крепче прижимает плачущую жену к груди, с нежностью целует в затылок, поправляя выбившиеся пряди. Ласково шепчет слова утешения. Но и они бесполезны сейчас. Мишель не вернуть.
Я помню, как разрывалась на части, когда погиб Стив. Но я даже приблизительно не могу представить, что чувствовали наши родители. Мои — тогда, её — теперь. Всё это неправильно, жестоко, кощунственно. Родители не должны хоронить своих детей.
— Простите нас. Мы сожалеем… сочувствуем вашему горю, — бормочу, лишь бы не молчать и не слышать всхлипывания Клэр.
— Мне не нужно твоё сочувствие, мерзавка! — взвивается она. — Лучше бы ты погибла тогда, лучше бы сдохла!.. Вы оба!
— Что зде… — в коридор вбегает Том в сопровождении дежурной и ещё одного мужчины в штатском. Увидев нас, троица замедляет шаг.
— Тише-тише, милая. Не надо так, — Грегори подхватывает жену за талию, пытается усадить в кресло. Клэр доверчиво жмётся к нему и больше не сдерживает рыданий.
— Лиз, принеси воды, — просит Том у дежурной, пока его коллега помогает Клэр сесть.
Я опускаю голову, чтобы не встречаться ни с кем из них взглядом. Перед глазами всё плывёт из-за непрошенных слёз. Мне больно. Больно и обидно. А ещё ужасно стыдно. Мы не заслужили проклятий Клэр. Так не должно быть, не должно… Теперь родители Мишель ни за что не поверят в нашу версию. И вся история с Патриком обернётся против нас же.
— Убирайтесь, — глухо роняет Грегори. — Не вздумайте появиться на похоронах моей дочери и никогда не приходите в наш дом.
Майк молча берёт меня за руку и ведёт к выходу.
— Ты же знаешь, что Клэр не имела в виду, — уже на улице он останавливается, сжимает моё лицо в своих ладонях, вынуждая посмотреть в глаза. — Знаешь ведь?
Я знаю, но знание ничего не меняет. Нас только что прокляли, пожелав смерти. И я вряд ли когда-нибудь об этом забуду.
Мы не успеваем толком объяснить остальным, чем закончилась ссора с родителями Мишель, когда на стоянку перед офисом КККП на скорости влетает серебристая хонда. Резко тормозит, противно взвизгивая в лёгком дрифте, и останавливается в паре метров от нас — прямо посреди парковки.
— Скотт? — И без того хмурое лицо сестры мрачнеет ещё больше.
— Майк, какого чёрта?! — он выскакивает из автомобиля, несётся к нам, угрожающе сжимая кулаки. — Ты совсем офонарел?!
— Послушай, Скотти… — Майк примирительно поднимает руки. Логан и Лиам, не сговариваясь, обступают его по бокам и оттесняют нас с Эми к машинам. — Ты прав, прости. Я не должен был…
— Не должен был! — орёт Скотт. — Конечно, не должен! Ты соображаешь, что творишь?!
— Всё несколько вышло из-под контроля и…
— Ты так это называешь? Вышло из-под контроля? Всего-то, да? Подумаешь!.. — он замирает в каком-то десятке сантиметров от Майка. — Ты помнишь, когда последний раз что-то контролировал в своей жизни? Хоть что-нибудь? Или тебе больше нравится искать виноватых? Кто вообще дал тебе право распускать руки?
— Послушай, — мягко встревает Логан, делая крохотный, почти незаметный шажок к Скотту. — Ты прав. Но давай для начала успокоимся?
— Успокоимся?! — продолжает бесноваться Скотт. Я ещё никогда не видела его таким злым. — Ты бы успокоился, если бы избили твоего отца, а, Логан?! Ах, чёрт, у тебя же нет отца! Откуда тебе знать…
— Скотт, прекрати! — вступается за друга Лиам. — Перегибаешь.
— Ну конечно ты его защищаешь! Как же иначе, — смеётся Скотт, и от этого жуткого, каркающего смеха мне становится не по себе. Уверена — остальным тоже. — Вы же братья.
— Ты тоже наш брат, — Майк протягивает руку, видимо, собираясь положить её на плечо Скотта, но тот отшатывается.
— Точно? Ты уверен? Посмотри внимательней на меня, Майки! — гримасничает он. — Я же тоже Худ! Может, это я обрюхатил Мишель, а? Или мы сделали это вместе с отцом? Тебе разве не хочется меня ударить?
— Мне хочется, — Эми втискивается между Майком и Лиамом. — Я не оправдываю драку, но ты ведёшь себя отвратительно.
— Отлично! — Скотт делает несколько шагов назад, аплодируя. — Даже моя жена против меня. Просто великолепно! Из-за какой-то потаскухи, которую трахал весь город во главе с шерифом! У меня просто нет слов… Братьев — тоже нет. И видимо уже жены… Молодцы! Великолепный подарок на свадьбу! — Продолжая хлопать, он поворачивается к нам спиной и бредёт обратно к машине.
— Скотт, подожди! Скотт! — пытается остановить его Лиам, но бесполезно. Тот не реагирует.
— Давайте, я поеду с ним, — предлагаю я. — Ему нельзя в таком состоянии за руль.
— Нет, лучше я. Держи, — Логан протягивает Майку ключи от Форда. — Вернёшься на моей. Потом подбросишь меня домой. Я позвоню.
— Ты как? — я поставила перед заспанной Мишель чашку с капучино.
Подруга понюхала содержимое, поморщилась. Отставила. Движения были неуверенные, неторопливые и осторожные.
— Кажется, я ещё не проспалась, — пробормотала она. — Может, лучше чай?.. У Логана же есть чай?
— Есть. В охотничьем домике мэра всё есть, — я не стала сдерживать улыбку. Подозревала, что так и будет, поэтому сразу включила чайник. — Чёрный, зелёный?
— Чёрный. С лимоном. С сахаром. Покрепче… — Мишель, подперев голову рукой, наблюдала, пока я колдовала с заваркой. — Майк спит?
— Ага. Представляешь, даже не заметил, когда я вылезала из кровати.
— Мужики все такие. Дрыхнут после секса как сурки. Гонгом не разбудишь, — ухмыльнулась она. Зевнула. — Знаешь, пока не умылась, мне казалось, я намного бодрее. А сейчас чувствую себя, будто мне не шестнадцать, а все шестьдесят.
— Вы что? Все запасы Логанов выпили?
— Ну зачем же все, это могло плохо отразиться на дальнейшем… — Мишель хихикнула, тут же шумно выдохнула и принюхалась, когда я опустила перед ней чашку. — Ах, вот чай — это то, что доктор прописал. Не мой отец, конечно. Мне бы он только пиздюлей прописал за разврат и пьянство.
Я усмехнулась:
— Не прописал бы. В первый раз что ли…
— Главное, чтобы не в последний. Подробности хочешь?
— Я хочу, — подал голос вошедший на кухню Стив. Наверняка подслушивал. — В общих чертах я уже получил представление по ходу пьесы.
Мишель, глупо улыбаясь, уткнулась в чашку. Виновато поглядела на меня исподлобья.
— Ты тоже слышала?
— Мы все слышали, — брат плюхнулся на стул. — Сделаешь мне кофе? Спасибо, сестрёнка. А ты рассказывай, рассказывай, — он перевёл взгляд на Мишель, — не отвлекайся.
— А… С чего бы… — подруга задумалась, покусывая верхнюю губу и постукивая ярко розовым ноготком по столешнице. Она тянула, догадалась я. То ли напилась больше, чем признавалась, и ночь осталась в тумане, то ли просто не хотела говорить. Хотя обычно даже просить не требовалось. Детали так и сыпались из Мишель. — Ну, Шон… он… сильный.
— В смысле сильный? Он там что… штангу поднимал? — не затыкался Стив.
— А тебе-то что? — Я села рядом, придвигая к нему чашку с кофе. — Иди лучше к своей пассии.
— Может, мне интересно. Потом буду знать, что делать, чтобы не ударить в грязь лицом. Ну, так что там Шон? Сильный значит?