========== Глава 1. Приглашение ==========
15 июня 2015 года, Торонто, Онтарио.
Проклятое приглашение на свадьбу сестры никуда не исчезло, не растворилось в воздухе, не рассыпалось пеплом в пальцах, повинуясь моему тайному желанию. Устроив западню, оно терпеливо поджидает в прихожей, как охотник — жертву: белоснежный прямоугольный конвертик, а на нём каллиграфическим почерком, буковка к буковке — мои имя и адрес, всё так же валяется на столике.
Что же делать?
Захлопываю входную дверь, прислоняюсь к ней спиной, сползаю на пол. В отчаянии обхватываю руками согнутые колени. Прикусываю нижнюю губу, чтобы не разрыдаться.
Полгода назад похожую проблему я решила легко. Ни на мгновение не позволила себе задуматься, что чувствую по поводу предстоящего бракосочетания бывшего жениха и подруги детства. Ни где, ни как, ни почему, ни кому из них пришла в голову идиотская мысль позвать меня на свой праздник. В моём положении это стало бы непозволительной роскошью, поэтому всё было до банального просто: не читая, я выкинула приглашение в мусорный контейнер по дороге на парковку. Понадобилось бы — с лёгкостью соврала бы, что ничего не получала. Никогда. Если бы вообще ответила на их звонок. Но, слава богу, им хватило ума не звонить с выяснениями.
Наша с Майком несостоявшаяся свадьба семь лет назад — первая и, возможно, последняя отменённая брачная церемония за всё существование Риверстоуна. Она должна была стать спасительным лекарством для города. Доказательством, что горе ничтожно в сравнении с счастьем, что любовь сильнее беды. Но я не смогла. Предпочла убраться оттуда, увозя с собой за тысячи километров невидимый для остальных «хлам». Для большинства горожан эта часть воспоминаний теперь — всего лишь досадное прошлое. Убитый неизвестными единственный сын кандидата в мэры, сломленная тяжёлой утратой семья, слетевшая с катушек сестра-близнец…
Чем дольше полиция не находила убийцу, тем старательнее в Риверстоуне пытались как можно скорее всё забыть. Выкинуть подальше любые болезненные, неприятные последствия весенней трагедии, как разбросанный на ухоженных газонах мусор. Ведь если не видеть, можно не помнить, а потом и вовсе сделать вид, что ничего никогда не происходило. Так проще принять неизбежное.
Я не смогла спросить, что означали предсмертные слова моего брата. Сама не верила, что Майк может быть замешан в его убийстве, ведь они были лучшими друзьями с самого детства. Не нашла в себе сил перебороть страх: что будет, если ошибаюсь? Что, если мои подозрения подтвердятся? Я не хотела… не могла и не собиралась обвинять Майка голословно, поэтому скрыла свой последний разговор с братом от полиции и родных. А потом поняла, что не могу жить дальше, вечно сомневаясь. Отменила свадьбу, наплела ерунды про надоевший, скучный городок. Заявила всем, что достойна большего, и уехала. В один конец, не желая думать, что когда-нибудь, рано или поздно, придётся вернуться. Пусть и на время.
Что ж, по-своему я тоже лечила раны Риверстоуна, одновременно разрушая его традиции.
А теперь загнанные в самый потаённый, самый тёмный и глубокий уголок мысли и чувства берут долгожданный реванш. Ведь сомнение подобно плесени — бесшумно, неумолимо оно разъедает душу. И казавшийся прочным замок рушится на глазах.
…Зима в Торонто была гораздо мягче, чем дома. Даже здесь, в Оквилле, почти на окраине «Золотой подковы» — никаких сугробов выше человеческого роста, никаких морозов под сорок. Нулевая температура, колеблющаяся вверх-вниз в пределах нескольких градусов. Единственный недостаток — всё, что успевало растаять за день, ночью основательно подмерзало, превращая стоянку у дома в каток.
Но я быстро приноровилась: возвращаясь с работы домой, парковалась задним ходом впритык к лестнице, и тогда по утрам можно медленно скользить до заботливо посыпанной солью улицы. Первый раз, когда по неопытности пришлось проделать то же самое задом, стал доходчивым уроком. Мне чудом повезло остановиться за сантиметр до того, как я снесла соседский забор и впилилась в столб.
Поэтому и сейчас, привычно маневрируя в темноте, я припарковала машину у самого входа. Прихватив с переднего сидения бумажный пакет с продуктами, вылезла наружу и чуть не выронила его из рук от неожиданности — на каменных ступеньках двухэтажного коттеджа, где я снимала двухкомнатную квартиру, сидел Майк.
— Привет, — невозмутимо поздоровался он, поднимаясь. Небрежно стряхнул с брюк прилипший снег.
— Ка…к ты меня нашёл?
Сестра проболталась? Она была единственной, кому я удосужилась сообщить новый адрес. На всякий случай. Вот только появление Майка вряд ли под ним подразумевалось.
— Это всё, что тебя интересует? Мы не виделись полгода. Даже не говорили.
— Логичное продолжение после слов: «Всё кончено. Не ищи меня». — Злиться и грубить было проще, чем начинать прислушиваться к себе и анализировать, что чувствую сейчас, когда Майк так близко. Стоит, как ни в чём не бывало, щурится, как будто на улице не темень, а ярко светит солнце. — Не находишь?
— Как видишь, нахожу, — не остался в долгу он. Поёжился. — Может, пустишь всё-таки в дом? Холодно.
— Неужели? — Стоять и препираться действительно глупо, и я направилась вверх по лестнице. — В Риверстоуне сейчас минус двадцать восемь и метель.
— Приятно, что следишь за нашей погодой, Стэйс.
Я молча передёрнула плечами, свободной рукой пытаясь открыть болтавшуюся через плечо сумку.
— Вдвойне приятно лицезреть твою эмансипацию в деле, но в принципе… — Майк наверняка сейчас улыбался. — Я могу подержать пакет. Если ты мне доверяешь, конечно.
Не доверяю, хотелось крикнуть в ответ, и в этом как раз проблема. Но я опять промолчала, продолжая воевать с молнией на боковом кармашке сумки. Тихо выдохнула, радуясь, что она наконец-то сдалась, а пальцы уже нащупали ключи. Ещё через мгновение замок открылся.
Я распахнула дверь, нащупала сбоку на стене выключатель, перешагнула через порог. В полном молчании вошла в дом, опустила на стол пакет с продуктами и только тогда обернулась, с удивлением обнаружив, что Майк остался стоять снаружи.
В кожаной тёмно-коричневой куртке на меху, в чёрных джинсах и рыжих зимних ботинках на рельефной подошве он почему-то казался выше, чем я помнила. Тёмно-русые волосы отросли и непривычно свисали на лоб тонкими прядками. Лицо бледное, осунувшееся, глаза уставшие.
Едва ощутимым холодком по позвоночнику пронёсся страх: вдруг Майк пришёл, чтобы убить меня, как когда-то брата. И тут же сменился ужасом от того, что я способна даже гипотетически допустить такую возможность. А потом, уже знакомым до боли сомнением, смешанным с чувством вины, сжать мои внутренности в огненный кулак.
Я вопросительно посмотрела на Майка:
— Ну, и долго ты собираешься там стоять?
— Я не стану вламываться в твой дом без приглашения.
— Да заходи уж, раз приехал.
Его не пришлось просить дважды. Майк закрыл за собой дверь и бросил хмурый, оценивающий взгляд по сторонам.
— Не беспокойся, я живу одна.
— Я в курсе.
— Неужели…
— Ага. Брат проверил, — улыбнулся он. — На всякий случай.
— Твой брат? — удивилась я.
— Да, он теперь работает в полиции. Как отец. Ты разве не знала?
— Ясно. — Конечно, я не знала. Не знала, потому что не потрудилась поинтересоваться. Я вообще старательно избегала разговоров обо всём, что хотя бы косвенно имело отношение к бывшему жениху, но озвучивать это ему не собиралась. Нарочито небрежно распахнула пальто, сдёргивая шарф. — Ну, и зачем ты приехал?
— В прошлый раз мы не договорили, — Майк сделал шаг навстречу, сокращая и без того пугающе близкое расстояние между нами.
Я попятилась.
— Разве?
— Ага. Ты предпочла соврать. Я сделал вид, что поверил, — он продолжал приближаться. — А вчера подумал, что прошло достаточно времени и мы вполне можем поговорить начистоту.