Майка и Эми до сих пор не отпустили. И мы втроём сидим в коридоре, нервно ёрзая на неудобных креслах. Наверное, раз пять успеваем обсудить все известные нам факты, столько же извиниться друг перед другом за все возможные грехи и пожелать убийце гореть в аду. Вряд ли кому-то из нас становится легче. Вряд ли когда-нибудь станет.
Наших близких жестоко убили, наши собственные жизни сломали — ни одна тюрьма, ни одно даже самое жестокое наказание никогда не сможет искупить вину того, кто стоит за всем этим. А самое ужасное — никто и никогда не вернёт нам родных, не укажет лазейку в какую-нибудь параллельную реальность, где по-прежнему живы Райан, родители Логана, мой брат и Мишель. В конце расследования нам достанется только правда и правосудие. Точка, как говорит Лиам.
И приносит всем горячий кофе из автомата.
Я хочу верить, что он прав. Что однажды мучительное чувство вины и беспомощности утихнет.
Логан делает глоток и нарушает затянувшееся молчание:
— Майк же не только сын Райана. Он близко знал моих родителей и Стива. А ещё он — муж Мишель. Ну, формально муж. Вот они его и мурыжат дольше всех.
— Плюс сегодняшняя драка, — хмуро добавляет Лиам и садится обратно в кресло между нами.
— Вот! Ещё и чёртов Патрик! Чего Майк вообще на него с кулаками полез? — Они обмениваются выразительными взглядами, и Логан сбивчиво продолжает: — Не, я помню, чего, просто… Надеюсь, Патрику хватит ума не раздувать скандал. В его же интересах.
— Бедная мама, — вздыхает Лиам. — Надо было сразу ей рассказать, чтобы не так в лоб, на глазах у всех.
— Я представляю, что будет, когда история дойдёт до Грегори. Да он собственными руками Патрика закопает!
Предпочитаю не вступать в дискуссию. Кто-кто, а я прекрасно понимаю, что двигало Майком — то же, что и мной. Собственное бессилие и желание докопаться до правды. Она необходима, иначе вместо точки нас ждёт вечное многоточие. Только уверенности, что когда-нибудь мы её узнаем, с каждой минутой всё меньше. Как и веры в то, что отец Мишель размажет Патрика по стенке за интрижку с дочкой, выбив из него всю подноготную. Грегори и не такое спускал единственной дочери, а с лучшим другом они прошли огонь и воду. Патрик не идиот. Будет отрицать до последнего вздоха, твердить всем, клясться и божиться, что между ними ничего не было. Я верю Лиаму, я даже склонна считать именно Патрика отцом неродившегося ребёнка Мишель, но мы никогда ничего не докажем. Кому в итоге теперь поверит Ирэн: мужу или сыну — вопрос открытый. При условии, конечно, что она ни о чём не подозревала с самого начала — слишком уж была не рада предстоящей свадьбе Майка с Мишель, раз пыталась выцарапать меня из Торонто обманом. Даже интересно, что бы произошло, купись я на липовое приглашение и приедь тогда в Риверстоун. Ещё одно «если», на которое я никогда не получу однозначного ответа.
Дверь одного из кабинетов распахивается, и в коридоре появляется Том. Быстрым шагом приближается к нам.
— Мне передали, что ты просила кофе с соевым молоком? Пойдём, — громко и без тени улыбки бросает он на ходу.
— А, да. Спасибо.
Пихаю свой практически полный стаканчик в руки удивлённому Лиаму и вскакиваю. Что-то подсказывает мне — это не шутка.
Плохие новости? Очень плохие? Неужели Майка всё-таки арестуют и предъявят обвинение?
Нарочно тащусь чуть позади и терпеливо жду, когда Том заговорит первым, хотя от страха сердце замирает, а перед глазами плывут разноцветные круги. В полном молчании мы проходим через холл, останавливаемся у двери с недвумысленной табличкой «Вход только для служащих». Том прикладывает к электронному замку карточку, и мы оказываемся в небольшой комнате отдыха.
— Вот, держи, — он распахивает холодильник, достаёт оттуда картонную упаковку.
— Угу. — Я послушно забираю молоко и направляюсь в противоположный угол делать себе кофе, пить который не собираюсь. Терпеть не могу сою, но уверена — меня позвали не ради неё.— Будешь? — Голос от волнения дрожит, руки не слушаются.
— Нет, спасибо. — Том подходит ближе, помогает мне вставить рожок-ручку. Произносит чуть громче сквозь шум тарахтящей кофемашины: — Я только что говорил с судьёй Худом по телефону. По его словам, никакой драки в доме мэра не было. Так, незначительная ссора на бытовой почве. Твоего друга скоро отпустят. У нас нет причин его задерживать.
Я с облегчением выдыхаю, но под пристальным взглядом Тома теряюсь:
— Это же хорошо?..
— Не уверен.
— Поче…
— Не позволяй Майку наделать глупостей, — перебивает Том. — И сама не делай.
— Каких ещё глупостей?
Кофемашина затыкается, выплёвывая в стаканчик кипяток.
— Просто будь осторожна. Никаких игр в Шерлоков и Мстителей. Если что, — он вытаскивает из переднего кармана пиджака визитку, протягивает мне, — сразу звони. В любое время.
— Ну и что это было? — интересуется Логан, когда я возвращаюсь.
— Так… Ерунда. — Внутренний голос подсказывает не торопиться с откровениями. Том не зря не стал говорить при них, а навредить ему я хочу сейчас меньше всего. Раз уж он мне зачем-то помогает.
— Чего мы не знаем, Стэйс? — Лиам выразительно смотрит на картонный стакан в моих руках. — Это тот самый коп, который тебя выгуливал?
— Это — кофе.
— Тот самый значит, — ухмыляется Логан. — Оставь, она не расскажет.
— Да нечего рассказывать. Правда, нечего.
Конечно, нечего. Просто полицейский, который почему-то хочет мне помочь. Или делает вид. Но так или иначе пытается добиться моей симпатии. И, кажется, у него получается.
========== Глава 25. В участке ==========
За спиной слышу звук распахивающейся двери и знакомые голоса. Оборачиваюсь, встречаясь взглядом с сестрой. Эми устало кивает, и я, сунув ей в руки кофе, бросаюсь к Майку.
— Ну вот, — с поддельной обидой тянет он, — а мне вкусняшки?
— Наконец-то! Живы?! — шумит Логан, приближаясь и похлопывая его по плечу.
— Живы, живы, — Майк старается беззаботно улыбаться, но меня не обманешь: он не просто измотан и расстроен. Он всё ещё в ярости.
— Тогда пойдёмте уже отсюда. Весь зад отсидел!
— Мы вас догоним. — Настойчиво перехватываю ладонь Майка, удерживая его.
— Твою ж мать! Опять, что ли, кофе попить? — Логан закатывает глаза. — Ну-ну. Только не долго. Пошли, на улице подождём, — кивает он Эми и Лиаму. — Я хоть покурю.
Майк провожает их взглядом, смотрит на меня:
— Что я пропустил?
— Ты в порядке?
— Конечно, Стэйс.
— Не ври. Никто из нас не в порядке, Майк.
— Тогда зачем спрашиваешь?
— Чтобы ты признал.
— Что я не в порядке? — он улыбается — грустно, но всё же искренне. Сильнее сжимает мои пальцы в своих. — Хорошо, признаю. Я ни черта не в порядке, Стэйс. Мой дом битком набит криминалистами, мой отчим — редкостное дерьмо, а моего отца убили и пытались это скрыть, едва не угробив моего брата. Но Роберт обо всём догадался, и тогда убили его тоже. Вместе с женой. Ты и сама чуть не погибла. А потом убили Стива и теперь вот Мишель. Возможно, один и тот же человек.
— Это тебе они сказали? — машинально киваю на дверь за его спиной, имея в виду следователей.
— Мне не нужно ничего говорить, Стэйс. Я же не идиот, — Майк сердито передёргивает плечами. — Они допрашивали меня несколько часов. Задавали те же по сути вопросы, по кругу. Может, надеялись запутать, чтобы я проговорился. Или у них работа такая — спросить об одном и том же раз сто и сравнить ответы. Но я умею складывать в уме. Дважды два всегда четыре.
— И что ты намерен делать?
— Конкретно сегодня?
— Хотя бы.
— Есть варианты?
— Могу перечислить те, что делать ни в коем случае не стоит.
— Например?
— Не бить морду Патрику. А ещё лучше — никому не бить.
— А напиться можно?
— Напиться можно, — усмехаюсь я. — Можем даже напиться вместе. И Логана позовём. Он уже знает про аварию.
— Тогда давай сегодня напьёмся и ни о чём не будем думать. Подумаем обо всём завтра.
— Звучит как план. Как чертовски отличный план. Пойдём? — Я делаю шаг, но Майк удерживает меня за плечи, прижимая к себе: