"Да, - подумала я. - Особенно им... не хотела бы я, чтобы папа заблудился где-то там, в этом тумане. И на его похороны мне попасть не удалось... Простит ли он меня за это? Сможет ли уйти, куда нужно, после такого неуважения с моей стороны? Хотя, он - простит... наверное."
Уж не знаю, повлияли ли такие мысли или атмосфера праздника, но те, пограничные фонари не испугали меня вовсе. Наоборот, их странное, мистическое сияние вселило странную надежду в мою душу. "Светите же ярче!" - пожелала я им, а после повернулась, чтобы посмотреть на Короля внимательней.
Мне, разумеется, описывали внешность лорда Каотора. Что уж там, моя шустрая нянюшка даже достала где-то его портрет! "Я общаюсь с прислугой в других домах, знаешь ли, - сказала она с достоинством в ответ на мой изумлённый взгляд. - И знаю, какие почтенные донны наметили лорда столичного в женихи своим дочерям. И у кого можно одолжить портретик, конечно!" Таким образом, я прекрасно знала, что Король этого года - весьма привлекательный юноша. Альбинос, как все энерговампиры - волосы белоснежные, глаза розовые, с вертикальным зрачком, лицо узкое, хищное...
Но портрет, как это частенько бывает, не передавал и десятой доли того впечатления, которое производил лорд. Картинка не способна показать чуть угрожающей грации движений, свойственной в природе крупным хищникам из тех, что скучают на вершине пищевой цепочки; на бумаге не разглядеть, как пламя отражается в этих глазах, окрашивает их в алый цвет и танцует там, чаруя, как взгляд змеи; небрежные штрихи туши, сколь бы скрупулёзен ни был художник, не могут повторить всё многообразие смыслов, таящееся в его улыбке.
Не знаю, почему я остановила взгляд на губах Каотора. Крупный, красиво очерченный рот, порочная улыбка... или она мне кажется таковой? "Распущенность часто бывает в глазах смотрящего", - любил говорить отец. И всё же...
Король Карнавала вдруг повернул голову, будто почувствовал мой взгляд. Хотя почему - будто? Насколько я знаю, во всех тёмных магических Академиях таким вещам учат. И мне следовало бы об этом вспомнить раньше, о да.
И вообще, что должна делать благовоспитанная донни, если её застали за таким вот бесстыдным разглядыванием? Уж точно не смотреть в ответ! Но я - не могла отвести взгляда. Почему-то.
Так мы и застыли, глядя друг на друга. И у меня в животе вдруг начал собираться жар, как будто... мне не с чем было сравнивать тогда. Странное чувство.
Не знаю, сколько мы так смотрели - может, пару мгновений, а может, и несколько минут. Прервала нас внезапная тишина - музыка смолкла на самой высокой ноте, оставив после себя ощущение какой-то звенящей пустоты. Будто тоскуешь по чему-то, но сам не знаешь, по чему - а это, знаете ли, худшая разновидность печали, горше и не придумаешь вовсе.
- Время!
- Время!
- Время!
От голоса, повторившего трижды это слово, у меня будто холодный сквозняк пробежал по спине. А Каотор отвёл глаза, будто с усилием, присел на импровизированный трон и хлопнул в ладони трижды.
Я застыла, не совсем понимая, что нужно делать - об этой части Коко уже ничего не рассказывала, кроме как "сама всё почуешь". По счастью, некоторые из присутствующих знали регламент - в центр площадки начали сносить вязанки хвороста, и скоро поистине гигантский костёр был собран. И запылал.
- Пришло время танца! - голос Короля Карнавала пронёсся по площадке. Я увидела, как несколько девушек отделились от толпы, и без особых сомнений сделала то же самое.
Ко мне со всех сторон подскочило несколько женщин постарше. Поскольку остальным претенденткам оказали такое же точно внимание, я не стала противиться. Подошедшие, что-то напевая и нашёптывая, принялись меня... раздевать или наряжать? Даже не знаю, какое слово тут будет уместнее.
То есть, с одной стороны они... порвали моё платье. Действительно порвали, безжалостно швырнув в разгорающийся всё яростнее костёр и верхние юбки, и жилет!
- Что же ты, такая красивая - и нарядилась в это светлое непотребство, - сказала одна из них с мягким укором. - Эдак всех парней распугаешь!
Я основательно растерялась. Мне раньше как-то не приходило в голову, что не только светлые кумушки считают наряды тёмных неприличными - это совершенно взаимно.