Идея же о том, что столичный высший тёмный аристократ женится на провинциальной светлой донни из низшей аристократии... смешно, да.
- А вот не надо делать такое лицо! - нянюшка явно обиделась. - Ты, моя девочка, красивая и яркая, наверняка понравишься ему! И вообще, почему бы тебе не поучаствовать в этом их ежегодном отборе невест в честь Дня всех Неживых? Современной светлой девушке нужно уметь отбросить глупые предрассудки, когда того требует дело!
Это ведь не может быть совпадением, правда?
- Он там будет?
- В костюме Короля, - заговорщицки сказала нянюшка. - Все светлые донни в печали, что их не пустят на этот праздник! Всем же уже стало понятно, что эти рассказы про оргии и прочие непристойности - просто досужие сплетни. Неужто же стали бы аристократы участвовать, будь оно иначе?
Я подавила усмешку. Милая нянюшка, она забывала одну простую истину: тёмная аристократия - явление специфическое. Очень.
- Разумеется, нет, - сказала я вслух. - Если там будут господа из столицы, то всё должно быть пристойно - вот что я думаю.
..а ещё - что надо расспросить Коко подробней о Карнавале, его правилах.
И об этом самом желании, которое Королева праздника может загадать Королю.
Глава 7
И вот я здесь.
Где находится это самое "здесь", сказать на самом деле сложно: тропинка виляла, как мысли безумца, туман клубился, то и дело вспыхивая огнями, ветви деревьев и очертания холмов мелькали, чтобы тут же раствориться, а луна в небе то и дело превращалась в хохочущую тыкву, чтобы растаять пару мгновений спустя и невозмутимо возникнуть в совершенно другой стороне...
А ещё, конечно, были звуки.
Как более-менее нормальные - вроде хлопанья перепончатых крыльев - так и откровенно пугающие: смех, чавканье, скрежет. Порой я слышала голоса, зовущие по имени, кричащие проклятья, умоляющие о помощи; порой холодное дыхание касалось моих волос, заставляя сердце трепетать от страха; порой (и это было самое тяжкое) до меня доносился голос отца. Это рвало сердце, но, во имя всех просветлённых, я воспитана ведьмой и знаю простейшие правила нахождения на Тропе Духа! И первое из них, особенно в день вроде этого - не оборачивайся.
Что бы там ни было.
Обернёшься - к живым не вернёшься; обернёшься - станешь куклой или закуской. Старинный закон подлинного, древнего, изначального колдовства. Того самого, которое пришло к нам из глубины веков, когда лес, и холмы, и море - все они были богами... в известном смысле.
Века сменяются, но здесь, на этих Дорогах, древние законы остаются всегда - так уж сложилось.
И я подняла подбородок повыше - что у меня осталось, кроме гордости? - и шла вперёд, всем своим видом показывая, что не испугаюсь и не отступлюсь. Даже не надейтесь сбить меня с пути, неживые! Я знаю, куда иду!
Старая Коко говорит: сам Мир уступает упрямым гордецам. Так оно или нет, но тропа сделала резкий поворот, приводя меня к перекрёстку - и нос к носу столкнула с облачённой в тёмный плащ фигурой, чьё лицо скрывал капюшон.
Я сглотнула ставшую вдруг вязкой слюну. Настоящий? Наваждение? Или один из сумеречных хищников, достаточно могущественных, чтобы ступить на Тропу в расчёте, что кто-то из молодых да неопытных колдунов по неопытности заговорит первым? А может, и вовсе Хозяин Перекрёстка?..
Моё сердце забилось, как безумное.
Просто иди вперёд. Просто иди. Он ничего не сделает тебе.
Вдохнув и выдохнув, сцепив зубы, я решительно зашагала вперёд, мимо застывшей фигуры... которая, стоило мне поравняться с ней, рассмеялась.
- А ты весьма смела для светлой, не так ли? - поинтересовалось оно.
Голос у существа оказался совершенно завораживающим - бархатистым, чувственным и, совершенно точно, мужским. Но что значит голос здесь, в мире множества неприкаянных голосов и блуждающих несказанных слов? Потому я не стала отвечать, просто пошла вперёд.
Он поравнялся со мной и заскользил рядом, шаг в шаг.
- Молчишь? Разумно. Теперь понятно, как ты забралась так далеко... Наверное, можно было не встречать тебя, но я решил: коль уж впервые за всю обозримую историю светлая решила посетить наш праздник, мне следует проводить её. Это всего лишь гостеприимство. И да, на всякий случай: я живой.
На это мне осталось только сдержанно хмыкнуть. Живой он, конечно... а - очень доверчивая, да.
- Ну, как знаешь.
Дальше мы шли молча.