Через два дня Дора приготовила жаркое. Большую часть мяса, которое принес Тур, они с Лагит приготовили к засолке, а самую мякоть срезали, порубили на мелкие кусочки и потушили в горшке с овощами. Дети, вернувшиеся с прогулки, потянули носами, чувствуя запах еды.
— Сегодня у нас мясо! — весело сказала Дора. Обычно после этой фразы Кит и Марика начинали прыгать, как бешеные. Конечно, Дора с Лагит старались, чтобы дети зимой питались получше, но редко на столе бывало что-нибудь, кроме курятины. Слово «мясо» всегда означало праздник.
Марика замерла у двери. Кит выронил задубевшую рукавицу.
— Это оленина? — тихо спросила девочка.
— Ну да, — с недоумением ответила Дора. — Вы же сами видели оленя, которого Тур уложил. Теперь у нас будет мясо на остаток зимы.
Марика кивнула. Кит медленно наклонился и поднял рукавицу с пола.
Дети неловко, будто во сне, разделись, повесили промокшую одежду у очага и ушли к себе в комнату. Дора и Лагит переглянулись и начали накрывать на стол.
— Обед готов, — позвала Дора. Марика и Кит сели на лавку и уставились в плошки перед собой невидящим взглядом.
— Да что с вами, дети? — не выдержала Дора. — Вы что, не голодные?
Кит молча покачал головой.
— Значит, я зря старалась? — голос Доры набирал силу. Марика невольно сжалась. — Готовила, отбирала для вас лучшие кусочки…
— Дора, — вдруг перебила ее Лагит, до того внимательно наблюдавшая за детьми. — Оставь их в покое. Не хотят есть — и не надо.
— Но ведь все пропадет…
— Не пропадет. Поставим горшок к двери, завтра доедим. Идите к себе дети, если и впрямь ничего не хотите.
Ночью Марика проснулась от кошмара. Ей снилось, что она снова встретила в Лесу оленя. Он смотрел на нее грустно и слегка качал головой.
— Кит! — шепотом позвала Марика.
— М-м-м?
— Ты спишь?
— Теперь нет, — проворчал он сонно.
— А вдруг мы не правы?
— М?
— Он ведь все равно умер. А мы не хотим есть. Получается, его как будто зря убили.
— Кого?
— Оленя.
— М-м-м.
— Кит?
С соседней кровати донеслось мерное сопение.
Марика еще немного полежала, потом села, нашарила под одеялом носки и надела их. Бесшумно проскользнула в большую комнату и юркнула к входной двери, от которой веяло ночью и морозом. Провела пальцами по полу, пока не наткнулась на глиняный горшок, и медленно понесла его к столу, ощупывая путь ногами. Глаза постепенно привыкли к темноте, она могла различить маленький квадрат окошка и гладкую поверхность стола под ним. Когда Марика ставила горшок, он тихонько стукнул. Марика замерла, прислушалась, но Дора и Лагит крепко спали.
Она осторожно сняла крышку и сунула руку внутрь. Жир застыл и теперь мягко прилипал к пальцам. Марика достала руку и облизнула ее.
Слева появилась бледная тень. Марика повернулась к Киту, но лица в темноте было не разглядеть. Она снова засунула руку и выковыряла из жира что-то, что больше всего походило на кусок мяса.
— Ты будешь? — спросила она шепотом.
— Угу.
Марика протянула ему кусок, потом снова полезла в горшок и отыскала следующий. Они ощупью сели на лавку и принялись есть, и каждому в темноте виделись раскидистые рога и теплая шерсть, и еще глаза, карие и печальные.
Утром Дора обнаружила на столе пустой горшок из-под жаркого и Марику с Китом, уснувших прямо на лавках. Оба оказались ужасно чумазыми, но лица детей были серьезными и спокойными.
Дора тихонько убрала горшок со стола и пошла доить козу.
VI. Горы
Кит хотел путешествовать. Марика и сама была бы не прочь выбраться за холмы, посмотреть, как живут люди в Аргении — но Кит хотел большего. Его отец был мореплавателем, видел самые разные страны, само его имя, Кристофер, было не аргенским и даже не изульским, а привезенным из дальних заморских земель. И Кит хотел того же. Открывать неизвестное. Холмы… Он бывал за ними, жил там и знал, что ничего интересного за холмами не найти. Нет, Кита манило иное.
Весна уже совсем прогнала зиму: даже в густой чаще снег растаял, зазеленела трава, темные ели пустили молодые побеги. Теперь дети готовы были весь день проводить на улице — Доре с трудом удавалось заставить их помогать по дому. Они убегали в Лес рано утром и возвращались на закате, усталые и голодные. Марика забросила занятия колдовством, хотя в последний год Кейза стала особенно серьезно относиться к ее обучению. Даже Кит больше не сидел над своими книгами, хотя Дора всячески поощряла это его занятие, заставляя не только читать, но и тратить бесценную бумагу на выписывание целых абзацев. Марика, округлив глаза, спрашивала: