Смеясь от восторга, довольный, как будто принимает роды впервые, доктор Аллен принял ребенка.
— Мистер и миссис Хэйес, — сказал он радостно, кладя орущего младенца рядом с Каролиной. — Позвольте представить вам сына.
Ошеломленный, Гатри посмотрел на крохотного мальчугана, затем на все еще вздыбленный живот Каролины.
— Оказывается, малыш был не один, — пояснил доктор, отрезая пуповину между Каролиной и первым новорожденным.
Мэри взяла новорожденного от Каролины, чтобы выкупать и спеленать. Каролина в это время рожала на свет еще одного маленького Хэйеса. Снова мощные судороги разрывали ее тело и снова она кричала. Когда была перерезана пуповина второго ребенка, а первый был возвращен ей на руки, Каролина посмотрела на мужа.
— Я люблю тебя, — произнесла она.
— Я тоже люблю тебя, — хрипло ответил он. Переполненный нежностью и умилением, Гатри прикоснулся к маленькой хрупкой головке своего первенца.
Роды обессилили Каролину. Но, хотя боль в теле не прекращалась, она чувствовала удовлетворение и умиротворение, как после занятий любовью с Гатри.
Мэри положила рядом с Каролиной еще одного спеленатого младенца. После этого доктор и экономка вышли, оставив семью Хэйесов в своем кругу.
Гатри благоговейно поднес к губам ручонку одного из сыновей и поцеловал. Он был растроган.
— Как мне благодарить тебя за такой подарок? — прошептал он.
— Ты можешь осеменить меня еще дюжиной младенцев, — ответила Каролина. Из ее глаз хлынули слезы. — Гатри, я никогда не чувствовала себя такой близкой к тебе. Наши души переплелись так. как, бывало, тела.
— Я тоже почувствовал это, — прошептал Гатри. Затем он перенес новорожденных, одного за другим, в чудную деревянную колыбель, которую выстругал и скрепил сам. После этого Гатри вернулся к постели и вытянулся поверх покрывала рядом с Каролиной. Он осторожно обнял жену. Его рука нежно ласкала ее грудь, заставляя соски услужливо твердеть под его пальцами.
Каролина задрожала и затем вздохнула. Казалось, ее душа готова была слиться с душой Гатри, получив такое острое наслаждение, какое молодая женщина не имела при телесной близости.
К концу следующего дня у Каролины появилось молоко. Гатри с восхищением следил, как она кормит грудью одного за другим его крохотных сыновей.
— Как мы назовем их? — спросил он.
Каролина улыбнулась, поддерживая головку своего малютки, родившегося вторым. Он сосал ее так жадно, как это делал отец.
Но глаза молодой женщины следили за первенцем, который, насытившись, лежал в колыбели.
— Это — Гатри Хэйес Второй, — объявила она. — А это… — помедлила Каролина, чтобы поцеловать крохотную нежную головку сосущего младенца, — это — Роберт… Роберт Эдвард Ли. В честь генерала, которому его отец служил так самоотверженно.
Снова на глазах Гатри появились слезы. Он отошел и смотрел на огонь в печке, пока не успокоился.
С каждым месяцем малыши набирали вес и росли. Когда наступил март, Каролина оставила младенцев Мэри, укуталась в свой теплый плащ и направилась к руднику. Она обнаружила Гатри одного в своем офисе. Молодая женщина подошла и взяла его за руку.
Она приблизила губы к его уху и спокойно сказала:
— Я соскучилась по ласкам мужа.
Затем, не давая Гатри времени на обдумывание ответа, Каролина повела его к двери, где вручила мужу пальто и шляпу.
Гатри волновался как мальчишка. Он тоже соскучился по любовным ласкам. Ведь прошло много недель с тех пор, как он и Каролина занимались любовью в постели. Его тело истомилось так же сильно, как ее.
Возвратившись домой, они поднялись вверх по лестнице в спальню, даже не обратив внимания на Мэри, которая торжествующим голосом сообщила, что пришло письмо на имя миссис Хэйес.
Заперев дверь спальни, Каролина стащила с Гатри пальто и шляпу, отшвырнула их в сторону. Затем она спустила его подтяжки и вытащила из брюк его рубашку. Когда молодая женщина расстегнула рубашку мужа и провела ладонью по его груди, то почувствовала, как напрягаются его соски от растущего вожделения, С рождением детей узы их брака стали крепче. Каролина испытывала сладостное чувство радости, встав перед мужем на колени у камина и не спеша расстегивая пряжку на его поясе, затем пуговицы на брюках.
Его член торчал во всем своем великолепии и могуществе. Гатри застонал, когда она спустила ему брюки и жадно обхватила губами его естество. Он погрузился пальцами в ее волосы и, пока она ласкала его, с его губ слетало хриплое бессвязное бормотание.
— Дай мне войти в тебя, — взмолился он. Молодая женщина поняла, что Гатри не сможет долго выдерживать ласки ее губ и языка.
Но не отпустила его. Она стиснула руками его напрягшиеся ягодицы и держала мужа заложником своих ласк до тех пор, пока он не отдал всю свою живительную силу.
Гатри опустился на войлочный коврик, увлекая за собой Каролину. Она понимала, что его сладкое возмездие будет продолжительным, поскольку сам он уже получил удовлетворение. Гатри принялся ласкать ее полные груди, которые кормили его детей.
— Восхитительно, — прохрипел он. Но Каролина смутилась оттого, что на ее соске выступила капля молока.
Гатри слизнул ее языком, усилив возбуждение молодой женщины. Когда ее сосок поднялся и затвердел крупным розовым бутоном, он принялся жадно сосать ее грудь. Гатри нащупал рукой потаенную раковину в теле Каролины и проник в нее, отыскивая спрятанную там подрагивающую жемчужину.