Когда через некоторое время они пришли в себя, он провел рукой по ее животу.
— Мы не ошиблись? Ребенок действительно там?
Каролина с готовностью кивнула.
— Да, у меня ребенок. Он родится этой зимой.
Гатри улыбнулся. Его глаза увлажнились. Молча, он поднял голову и поцеловал ее, на этот раз нежно.
— Если сегодня ночью мы ляжем в постель как муж и жена, ты должна будешь сообщить Рою о нашем браке, — сказал Гатри. — Иначе он пристрелит меня за флирт на его ранчо.
Каролина улыбнулась и подняла свою левую руку. На ее пальце блестело золотое кольцо.
— Думаю, мистер Лаудон уже догадался. Я надела твое кольцо через неделю после того, как ты уехал.
Он поцеловал ее в лоб.
— Я не могу дождаться, когда все кончится и мы заживем в своем собственном гнездышке. Будем проводить время в постели. Все предстоящие шесть недель.
Каролина рассмеялась.
— При таком времяпровождении тебе не многое удастся сделать.
Смех и топот лошадей приближающихся всадников, послышавшиеся вдали, почти не оставили им времени прийти в себя. Гатри и Каролина едва натянули на себя одежду, когда из-за деревьев верхом на лошади выскочил Феррис, оглашая окрестности победным криком.
Очевидно, он победил в состязании с другими наездниками. Когда же парнишка увидел Гатри и Каролину, еще не высохших после купания, небрежно одетых и несколько смущенных, все его ликование пропало.
— Вы уже вернулись, — сказал он Гатри, ловко соскакивая с низкорослой пегой лошадки.
Гатри кивнул. Он взял свою шляпу и натянул ее на голову.
— Хелло, Феррис.
Феррис рассеянно гладил Тоба, уткнувшегося ему в бок своим носом, пока не почувствовал на себе внимание женщины, на которое мальчуган имел право рассчитывать. Он повернул лицо к Каролине. Она увидела в глазах своего ученика столько печали, что ей захотелось плакать.
Гатри положил руку на затылок Каролине, что мог сделать только мужчина, имеющий на нее право.
— Не будем мешать вам купаться, — сказал он, ведя Каролину между деревьями к дому.
Когда они уходили, у пруда появилось полдюжины ковбоев.
«Интересно, — подумала Каролина, — Феррис на самом деле прискакал быстрее всех или работники ранчо позволили ему это сделать?»
Гатри ответил на приветствия ковбоев улыбкой, но не замедлил своего шага.
Впереди Каролина увидела его лошадь, терпеливо стоящую у амбара.
Она обняла Гатри.
— Когда мы уезжаем?
Он, нахмурившись, взглянул на нее.
— Может, нам лучше поговорить об этом позже?
Каролина остановилась, вынудив Гатри сделать то же.
— Мы поговорим об этом сейчас, — сказала она твердо. — Ты собираешься уехать и снова оставить меня здесь?
Гатри сорвал с головы шляпу, явно выражая недовольство, и вытер лоб рукавом.
— Мне еще нужно разделаться с Флинном, — сказал он нетерпеливо. — Его следы снова ведут в Шайенн.
— Это единственная причина, которая привела тебя сюда? Ты приехал сюда по необходимости?
— Каролина…
— Каролина, Каролина, — передразнила она его. — Я не намерена всю жизнь ожидать, когда ты соизволишь осчастливить меня здесь своим присутствием.
— Может, ты предпочитаешь проводить его в тюремной камере? — парировал он, взяв ее за руки и глядя ей прямо в глаза. — Ты хочешь, чтобы наш ребенок родился в тюрьме?
— Я не вернусь в тюрьму. Ты сам обещал мне это.
— Да, обещал. Но ведь ты не хочешь также всю жизнь озираться, скрываясь от правосудия.
Каролина покачала головой. Если бы она и Гатри сбежали в Мексику, она бы никогда больше не увидела своих опекунш и у нее не осталось бы надежды найти сестер.
— Тогда я должен ехать. Но даю слово, Каролина, что я вернусь. Мы будем растить нашего ребенка вместе и сделаем еще полдюжины детей, если будем способны.
Слезы невольно навернулись на глаза Каролины.
— Тебя могут убить, — напомнила она.
— Если это случится, — сказал он серьезно, — я хочу, чтобы ты оставалась здесь. Рой — хороший друг. Он защитит и обогреет тебя.
— Ты принимаешь меня за бродячего щенка, — запротестовала Каролина. — Я не хочу оставаться здесь навечно, Гатри. Кроме того, даже Рой не сможет спасти меня от суда.
— Он влиятельный человек, — возразил немедленно Гатри. — Он может сделать для тебя больше, чем ты думаешь.
— Кроме тебя, я не хочу другого мужа, — упорствовала Каролина.
С тяжелым вздохом Гатри позволил ей уйти. Позже, когда Гатри принимал ванну, Каролина выстирала его одежду и развесила ее на веревке на заднем дворике. Когда она вернулась на кухню, там находился Феррис. Он потягивал лимонад и ел овсяное печенье, приготовленное Джарденой. Его светлые волосы были влажными после купания, а глаза полны любопытства и ревности.
На вашем пальце кольцо мистера Хэйеса, — упрекнул Каролину мальчуган.
Каролина удивилась упреку.
— Феррис, чьим, по-твоему, должно быть это кольцо? — спросила она мягко.
— Может быть, это кольцо моего отца, — продолжил он. — Мне казалось, вы могли тайно обвенчаться и все такое.
Ее сердце заныло. Так вот почему Феррис воздерживался от своего наивного сватовства.
— Твой папа, разумеется, сказал бы тебе об этом, — заверила его Каролина. Она хотела коснуться плеча мальчика, но не посмела.
— Папа не сказал мне о том, что мама умерла, — сказал Феррис с беззаботным видом, который, конечно, не мог ввести в заблуждение Каролину. — Он разговаривает со мной только о том, что нужно накормить и напоить коров, надеть ботинки или быть внимательным на ваших уроках.