— Никто не будет жарить тигра, это будет наша с тобой маленькая тайна, — сделав паузу, мужчина снова затянулся. Я почему-то повторила это движение, глубоко вздохнув и шумно выдохнув. Дав мне обдумать последнюю фразу, он саркастично хмыкнул: — Надеюсь, ты ничего не имеешь против куриных отбивных?
— Нет, — и снова пот выступил, пальцы затряслись на ручке двери. Я поспешила уйти, но Владимир опять бросил вдогонку:
— Платок оставь себе.
Он ударил мне под дых, как на ринге. Грудь заныла, колени подкосились. Замотав головой, я замычала:
— Я не хочу этого.
— А я хочу, — рык, не человеческий и грубый, разошелся по пространству эхом, проникая мне на подкорку головного мозга. Гравировкой, навсегда. Сбавив обороты после очередной затяжки, Владимир продолжил: — Чтобы, когда я попрошу, ты могла вернуть мне его в течение пяти секунд, девочка.
— Это значит, — облизав пересохшие губы, я поняла, что после визита к отцу жениха мне надо выпить залпом литр воды, восстанавливая запасы организма. Владимир Орлов истощал меня… — Мне нужно постоянно носить его при себе?
— Обязательно, — не попросил, приказал он.
Я знала, что не смогу ему отказать, хоть и не желаю этого делать. Он был сильнее меня, он устанавливал правила в моей новой семье. На крючке Владимира теперь были мои сестры, родители и… Я.
Я была в его полной, безграничной власти. Капитулированная и пораженная.
Быстро захлопнув дверь, дабы не слышать очередные приказы, я рванула за Марком, давно скрывшимся из виду.
Брачная ночь
За время знакомства с Марком мне удалось побывать в доме четы Орловых лишь пару раз. В каждый из визитов я не могла избавиться от напряжения, сковывающего по швам. Выдыхала, лишь когда авто перевозило нас через ворота на свободу, где пели птицы и снова светило солнце.
Отныне и навеки бежать было некуда. Потому как это — мой дом. И я «плюс один» в стае Владимира.
— Я отнесу твои вещи сразу в комнату, — только переступив порог, весело улыбнулся Марк, перехватывая чемоданы у прислуги и бегом устремляясь в неизвестном мне направлении. Я замерла при входе в подвенечном платье, неуютно поежившись. Мой новообретенный муж, похоже, не знал примету о переносе невесты через порог на руках, дабы брак был счастливый. «Это все ерунда!» — отмахнулась я, несмело разуваясь.
Не зная, куда себя деть, я на носочках прошла вперед по длинному коридору в гробовой тишине и попала прямиков в гостиную. Три огромных дивана стояли прямо напротив панорамной стены, открывая вид на домашний пруд. Взобравшись на него с ногами и поджав под себя колени, я принялась активно звонить сестрам. Снова и снова телефон противно пищал, не давая мне этого сделать. Злясь, я хрипела себе под нос, тяжко вздыхала и пальцами колотила рядом стоящий стеклянный журнальный столик.
— Ничего не получится. На территории нет связи, — голос Владимира позади произвел на меня ровно такой же эффект, как нежданный будильник в четыре утра, который никто не заводил. Испуганно подорвавшись, запуталась в собственном подоле и кубарем скатилась по мягкому дивану прямо на ковер с высоким ворсом. Сотовый выпал из рук, и, когда я таки выпуталась из очередного волана, его уже крутил между пальцами хозяин дома, как опытный фокусник. — Мы приезжаем сюда отдыхать после изматывающей работы, Каролина. Правило дома — никакой сотовой связи и Интернета. Посвящать время только семье или себе.
Владимир стоял в тени, я могла видеть лишь два его черных глаза, проникающих мне под кожу. На шее странным образом ощущалась невидимая удавка, сбросить ее почесываниями никак не выходило.
— Меня никто не предупреждал о таком, — растерялась я, пытаясь примять платье вокруг, надувшееся вокруг облаком.
— Ну, — мужчина хищно повел бровью, я неожиданно для себя закашлялась, — теперь ты знаешь.
— Это как-то… — рядом с старшим Орловым мысли путались, родной язык забывался. Я пощелкала пальцами в воздухе и тут же опустила руку, когда заметила, как пристально Владимир рассматривает мою кисть. — Не современно…
— Такие вот мы странные, — мужчина пытался звучать весело, но явно был не знаком с расшифровкой данного понятия. Даже улыбка, обнажающая ровные белые зубы, всегда вызывала животный страх и желание сбежать, раствориться, исчезнуть с этой планеты раз и навсегда… — Теперь ты одна из нас, придется мириться.
Я распахнула рот, пытаясь заставить себя сказать хоть слово против, но… Сдалась. Он смотрел на меня с вызовом, как голодный зверь, только и ждущий команды фас. Глаза, выражение лица, напряженное тело — все буквально кричало: «Давай, девочка! Попробуй сказать что-то против!»