— Мне надо связаться с сестрами, — сдалась я, поднимая белый флаг.
— Они улетели, — жестко отрезал тот. Холодно, до мурашек. — Я лично проконтролировал.
— Но… — непрошеные слезы выступили на глазах от мысли, что не удалось лично увидеть девочек, садящихся на самолет. И пусть мы провели вместе весь день, напутственной речи они от меня так и не услышали. Незаметно, как мне показалось, утерев слезы тыльной стороной ладони, постаралась сделать голос серьезным и спокойным. — В дальнейшем я хочу продолжать говорить с ними по телефону, совершать видео-звонки.
— Конечно, девочка. Я понимаю, — кивнул Владимир, словно это само собой разумелось. Только вот я слишком хорошо знала мужчину, чтобы поверить в такой легкий исход ситуации. Как и ожидалось, он выдержал пару секунд молчания, глаза сверкнули во тьме опасной мглой: — Поставишь меня в известность заранее, мы пропишем график конференций. Вот и все.
— То есть, — голос несдержанной дрогнул, — теперь я могу общаться с сестрами только через вас?
Краткий кивок, жесткий непривычно низкий голос:
— Именно.
— И с родителями так же? — образный, фигуральный, невидимый жгут стягивался на мой шее, все туже и туже. Задыхаясь, я пыталась справиться с волнением, но энергетика Орлова, способная сносить города, мало в этом помогала.
— Да, — еще один кивок, без эмоций и сочувствия.
— Интернета и связи нет, — резюмировала уже для себя, пытаясь найти хоть что-то позитивное в новом существовании. — Зато на прежней работе я смогу…
— Хочешь продолжать разносить кофе дальше? — фыркнул Владимир, а затем рассмеялся. Бархатно, совсем не добро. Резко затихнув, он сжал зубы и выстрелил в меня одной фразой: — Нет, в моей семье обслуги не будет.
— Тогда… — по полу тянул сквозняк, и все же пот знакомо облепил кожу. — Я могу найти другую работу.
— Без высшего образования, Каролина? Сомневаюсь, — медленно шагая вперед, Владимир не сводил с меня взгляда. Я держалась из последних сил, съедаемая паникой. Наконец мужчина по-хозяйски раскинулся на диване с широко расставленными ногами. Выбрав место так, чтобы я оказалась между ними, вынужденная смотреть снизу вверх. — Организую тебе домашнее обучение, после снова обсудим эту тему.
Не в моей ситуации было отвергать хоть какую-то попытку стать кем-то значимым, так что, кратко кивнув, я старалась не замечать ладонь мужчины, лежащую прямо на ширинке. Даже сейчас, в полутьме, она выпирала неожиданно сильно.
— Где твой платок? — приказным тоном потребовал Владимир.
— Все еще у Марка, — ужаснулась я, опуская взгляд от страха.
— Что я говорил тебе на этот счет? — Владимир рычал, недовольно и гневно. Так, словно еще мгновение и хрупкие позвонки шеи хрустнут под его сильными руками. — Вытирай слезы им, а не руками.
— Идет, — кивнув, я зажмурилась до боли. Мечтая, чтобы Орлов ушел, никогда впредь не возвращаясь.
Горячие, как кипяток, руки упали на мои голые плечи, мягко массируя. Задевая те самые точки, что так сильно требовали массажа. Владимир медленно проминал шею, иногда спускаясь к лопаткам. Не знаю, какую именно цель он преследовал, но я балансировала между адом и раем. Одна часть меня таяла в умелых руках, пока вторая сгнивала заживо, плавилась в собственном соку. Мышцы ныли, кожа пылала, душа трепетала под его давлением.
— Он всегда… — отчеканил мужчина в ухо, зубами сжав мочку. Больно, до несдержанного вскрика. Ладонь сжала губы, пока вторая утонула в вырезе платья, буквально засунув туда новый платок. — Всегда должен быть с тобой. Поняла меня?
Закивав, как зайчик на капоте авто, я затряслась от ужаса. Меня пугал не сам Владимир, а его безграничное влияние на меня. Не способная отказать, я теряла себя рядом с ним, становилась марионеткой.
Молча встав, он ушел. Задыхаясь от сбитого дыхания, будто трёхчасового бегового марафона, я рассматривала широкую спортивную спину, уверенную походку и черные волосы, густые и уложенные наверх. Лишь когда Владимир скрылся из поля зрения, нити влияния исчезли. Повалившись на пол куклой, я смотрела прямо перед собой, пока рядом не возник Марк.
— Идем, Каролина, — весело хлопнул в ладоши тот с предвкушением. — Наша спальня уже полностью готова.
Поднявший на третий этаж по причудливо витиеватой лестнице, Марк неожиданно переплел наши пальцы и, затормозив на мгновение, медленно поцеловал в лоб.
— Вот и настал этот день, Каролина, — прошептал он с придыханием и нескрываемой радостью. — Теперь ты моя жена.