Владимир спустил ладонь ниже, всего на пару сантиментов. Так естественно, будто и не было в этом ничего странного… Мое струящееся желтое платье облепило тело, как вторая кожа. Импульсы, как бешеные, будоражили рассудок!
— Как тебе наш дом? — спросил он наконец. Бархатно, низко, странно томно. Меня обдало запахом дорогого мужского парфюма и мяты. Владимир вдруг рассмеялся, и рубашка его коснулась голой части спины… Тогда я поняла, мне не показалось, мужчина буквально вплотную стоит ко мне! Бок о бок! — Точнее, ваш будущий с Марком дом.
Внезапно глаза мои расширились, а пульс застучал в висках. Даже не пытаясь скрыть удивления, я воскликнула:
— Что?!
И снова он рассмеялся… Никогда не думала, что смех может звучать так угрожающе. То, что обычно является признаком радости, из уст хозяина дома выглядело как насмешка или угроза.
— Мы поживем с вами какое-то время, Каролина, — шепнул он тихо-тихо прямо на ухо. — А потом дом перейдет к вам. Чего нам мешать молодежи, верно?
Сглотнув вязкую слюну, я незаметно для себя уронила бокал прямо на траву. Мои новые туфельки, купленные Марком в дорогом бутике, возможно, испорчены навсегда. Учитывая, что они были в моем гардеробе одни, — это должно расстроить. Но не сейчас… Сейчас я была под странным куполом влияния Владимира.
— Но… — облизав пересохшие шубы, я покачала головой, но тут же задохнулась.
— Никаких «но», девочка, — большой палец упал мне на губы, слегка проникая внутрь, едва касаясь зубов. — Я щедрый человек. Никогда не остаюсь в долгу перед теми, кто добр со мной. Запомни это раз и навсегда.
Я должна была кричать, бежать, уходить… Делать хоть что-то, в конце концов! Но… не могла… Невидимая удавка словно стягивала мое горло, а прозрачные наручники приковали к месту. Я была такой слабой против его ауры. Такой безвластной…
Он задержал палец слишком долго, неприлично. Проникая все глубже и глубже, пока не дотронулся до языка. Едва касаясь, осторожно и даже нежно. А затем резко убрал руку и явно сделал шаг назад.
— Развлекайся. Марк скоро вернется, — совсем другим тоном, отстранённым и стальным, отмахнулся Владимир. Я обернулась, пытаясь понять, не привиделось ли мне. Может, я схожу с ума?! Нет… Мужчина стоял у выхода с террасы, смотрел мимо. Он казался чужим, отстраненным, совсем не довольным, что я рядом. Словно с трудом переносил нахождение рядом! Он лишь мельком оценил бокал у моих ног, просканировав голую часть стопы и резко развернулся, чеканя шаг: — Я прикажу, чтобы тебе принесли шампанское и сменили обувь.
Дверь захлопнулась, и только тогда я ощутила, как давно не дышу и как адски жгут бедные легкие. Знала бы я, что это только начало…
Знакомство с родителями
Самая дорогая гостиница столицы, где дешевый номер стоил больше годовой зарплаты отца, находился в самом центре города. На первом этаже располагался элитный ресторан со звездой Мишлен. Меню на трех языках, среди них не было русского. Соответственно, цены в долларах… Это радовало, потому как сама атмосфера вокруг смущала слишком сильно. Не хотелось знать, во сколько Орловыми обошелся семейный ужин...
Я знала, что знакомство с родителями неизбежно, от этого не уйти. Впервые в жизни попросив денег у Марка, не получила отказа, а затем день таскала семью по бутикам и салонам красоты. И лишь под конец вечера, выйдя на морозную улицу, я поняла, как сильно была напряжена. Не запомнила обстановки, цвета скатерти, официантов и что ела… Переживала лишь о том, как будет вести себя мой пропитый до чертиков отец, его собутыльница мать и три сестры, впервые в жизни побывавшие где-то помимо школы.
— Какой прекрасный вечер! — послышался голос матери Марка позади — Валентины. Она всегда казалась размеренно-спокойной, будто запрограммированный робот. — Каролина, у тебя очень милые родители!
«Милые» — то самое слово, что употребляют, когда больше нечего сказать… В частности, в отношении людей, которые позволяют себе напихивать карманы хлебом и воровать салфетки со всех рядом расположенных столиков.
— Согласен, малыш, — вечно позитивный Марк приобнял меня за талию, чмокая в лоб. Он словно не чувствовал, как весь вечер я умирала от стыда, досады и обиды. Мечтала провалиться сквозь землю, исчезнуть… Ему все было прекрасно, ничего нового.
— Думаю, — голос Владимира заставил вздрогнуть, ощетиниться. Мужчина молчал практически весь вечер, бросая странные взгляды на каждого члена моей семьи. Словно читал их, как распахнутые книги. И вот теперь он сровнялся со мной, по-отечески закинув ладонь на плечо, якобы случайно откидывая руку Марка в сторону, заставляя того отойти: — Нам стоит подвезти вас домой.