Утром губернатору доложили подробности. Он узнал, что парня схватили в доме сестры, вытащив из-за обеденного стола. Эта свежая информация возбудила новые подозрения, и лорд Уильям возобновил расспросы.
— Как случилось, что вы ни слова не сказали миссис Григг?
Мендвилл пожал плечами:
— Конечно, так было бы лучше. Но я не хотел тревожить ее без особой нужды. Я надеялся самостоятельно разыскать Фезерстона.
Лорд Уильям смотрел на него с подозрением. Подозрение овладело и присутствовавшим при этом Иннесом.
Разговор происходил все в том же уютном кабинете окнами в сад. Вместе с нагретым воздухом в них вливался тяжелый аромат магнолий. Влетела пчела, и несколько мгновений только ее жужжание нарушало тишину. Потом Мендвилл, непринужденно развалясь на губернаторской кушетке, снова заговорил:
— О чем действительно стоит поразмыслить, так это об ответных мерах, которые вам теперь следует предпринять.
— Меры? — переспросил лорд Уильям.
— Преступление не должно остаться безнаказанным.
— Нельзя наказать толпу.
— Нельзя. Но известен подстрекатель. Лэтимер…
Лорд Уильям перебил раздраженно:
— Я вчера сказал вам, какую мы займем позицию, если что-нибудь случится. Не произошло ничего такого, что изменило бы ее. Начинать сейчас судебное разбирательство означает риск вызвать беспорядки. А тогда последствия будут гораздо страшнее, чем этой ночью.
— Но если вы никак не отреагируете, то конец вашему авторитету.
— Проклятье, Мендвилл! Почему вы не отправили вчера Фезерстона! — Он стал вышагивать к окну и обратно, затем, приняв решение, остановился у письменного стола. — Иннес, напишите, пожалуйста, несколько строк спикеру Палаты общин. Спросите, не будет ли он столь любезен нанести мне визит. — Иннес принялся выполнять поручение. — Сделаю хорошую мину при плохой игре и, по крайней мере, сохраню лицо, как губернатор Булль после нападения на арсенал. Пусть Палата общин назначит комиссию по расследованию этого грубого надругательства над законом.
— Но это ведь комедия чистой воды, — сказал Мендвилл.
— Я твердо намерен не допустить трагедии.
Однако спустя полчаса поступили новости, пошатнувшие решимость губернатора. Принес их управляющий почтовой конторой Стивенс. Бледный, трясясь от возмущения и недавно пережитого страха, он сообщил, что, как только сегодня утром в контору был доставлен мешок с почтой, туда ворвались три джентльмена и потребовали отдать его им. Когда Стивенс наотрез отказался, один из них приставил ему ко лбу пистолет, приказал под угрозой смерти не шевелиться, а двое других завладели мешком и унесли его прочь. Только после этого их главарь — как Стивенс заключил по его поведению — убрал пистолет и был таков.
Губернатор и конюший с секретарем восприняли рассказ как новое грозное предзнаменование.
Мендвилл, которого труднее было сбить с толку и отвлечь от главного, чем лорда Уильяма, не позволял себе роскоши долго предаваться эмоциям и сразу приступил к вопросам по существу.
— Джентльмены? — переспросил он. — Вы сказали, это были джентльмены, Стивенс?
— Да, ваша честь.
— Это исключает предположение об ограблении. Дело приобретает политическую окраску. Кто были эти джентльмены, Стивенс? Сдается, вы их знаете.
— Нет, капитан, не требуйте от меня имен! — нервно запричитал Стивенс.
— Я не хочу составить компанию Фезерстону.
— Вот как? — Мендвилл задумался и пальнул наугад: — Одним их них был Лэтимер, не так ли?
Это предположение повергло Стивенса в ужас.
— Я не говорил этого! Я никогда не говорил этого! Ваша светлость, я не называл никаких имен, — взмолился он. — Вот вы, сэр, — метнулся он к Иннесу,
— будьте моим свидетелем, сэр, я же ни слова не говорил о том, кто это сделал.
Мендвилл рассудил, что за Стивенса все сказала его паническая реакция. В тот же миг в его памяти всплыла картина: Гарри Лэтимер в Фэргроуве вытаскивает из кармана бутылочно-зеленого сюртука тяжелый пистолет… Поэтому он выпустил еще один пробный шар:
— Как вы полагаете, пистолет у мистера Лэтимера был заряжен?
— Я не проверял — это могло стоить мне жизни… — ответил Стивенс, прежде, чем осознал, что проговорился.
— А двое других? Кто были они? — спросил лорд Уильям.
— Не спрашивайте меня, мой господин! Это члены Провинциального конгресса, и почта сейчас находится в конгрессе или в одном из комитетов.
И его оставили в покое. Лорд Уильям был слишком озабочен и слишком встревожен собственно происшествием, чтобы перегружать свой мозг деталями, мысли же Мендвилла захватило открытие, что главным действующим лицом нового налета опять оказался Лэтимер; кто были остальные, его мало волновало.
— Ну, а теперь что вы собираетесь предпринять? — спокойно поинтересовался капитан после того, как Стивенса отпустили.
— Что тут можно поделать? — его светлость был в отчаянии и даже не пытался этого скрыть.
— На мой взгляд, ответные меры очевидны, хотя… Я жду распоряжений вашей светлости, — И он щелкнул табакеркой.
Губернатор сварливо заметил:
— Черт бы побрал ваши советы, Мендвилл! — Мысли его блуждали вокруг другой, менее насущной проблемы. — Как бы то ни было, я сомневаюсь, что в захваченной почте содержались какие-нибудь депеши для меня. Мои прибывают на «Чероки». Так что вряд ли это им что-нибудь даст.
Мендвилл набрал щепоть табаку и задумался, потом произнес:
— Будем надеяться, так оно и есть. Но даже в этом случае нападение на почту его величества не становится менее тяжким преступлением. И здесь, и в Англии оно карается смертной казнью. Если вы ничего не предпримете, то, честное слово, потеряете уважение и поддержку немногих оставшихся в провинции верноподданных короля. С тем же успехом вы могли бы собраться и уехать, ибо совершенно перестанете контролировать ситуацию.
— А если я арестую Лэтимера, как вы рекомендуете, случится то же самое и даже кое-что похуже. Я перестану контролировать ситуацию потому, что меня вышвырнут вон; да еще начнется гражданская война.
— Хорошо, но если Лэтимер остается на свободе и будет устраивать свои заговоры, то гражданская война вам также гарантирована. Так что вы находитесь между двух огней. Вы теперь поняли, с каким человеком имеете дело. Отчаянный авнтюрист и самый опасный бунтовщик в провинции. С каждым днем, проведенным на свободе, он становится все опаснее, ибо одновременно растет его популярность. Совершенно ясно, как с ним поступить, причем сделать это надо без промедления. Посадите его на английский корабль и отправьте в Лондон. Пусть там с ним разбираются.
Губернатор на минуту замер, размышляя.
— Это было невозможно вчера, — сказал он наконец, растягивая слова, — но, исходя из ваших же слов, это еще более невозможно сегодня.
— И будет окончательно невозможно завтра, — подхватил Мендвилл, — когда необходимость в этом станет неизмеримо острее. Колебания вашей светлости уже привели к теперешним трудностям. Эти мерзавцы играют на ваших сомнениях. Это трусы, злоупотребляющие вашим великодушием. Вы чересчур с ними нянчились начиная с самого своего приезда. Продемонстрируй вы сразу силу власти, покажи вы им, что отнюдь не страшитесь призрака гражданской войны, которым они всячески запугивают нас, и все сложилось бы иначе. Они играют на ваших сомнениях и ваших опасениях. Преодолейте их, нанесите удар, и вы увидите, как они замечутся в ужасе. Время выжидания, полумер и компромиссов миновало.