– Я извиняюсь, я не хотел, я не так высказался, – начал неуклюже оправдываться Эдька. Принцесса ничего не отвечала и не смотрела на него, и Эдька не знал, что еще сказать. Когда они подошли к лагерю, Эдьке показалось, что Принцесса стала как-то мягче, и он решился еще раз.
– После ужина будут танцы в соседнем лагере, давай сходим, потанцуем, – Эдька не то говорил, не то просил.
– Хорошо, – Принцесса ответила с позитивными нотками, и у Эдьки отлегло от сердца, он даже начал думать, что все еще получится.
Эдька провел Принцессу к ее корпусу, а сам пошел к себе. Думал он только об одном. После ужина он встретился с Принцессой и они пошли в соседний лагерь, где как раз заканчивалась смена. Диск-жокей был другом Эдьки. Все звали диск-жокея АББА. Он носил майку с фотографией этой шведской группы. Но кличка прицепилась к нему с легкой Эдькиной руки – после того, как они с ребятами шли с «точки» в лагерь, а Эдька вдруг обнаружил, что диск-жокей куда-то пропал и громко закричал: «АББУ потеряли!». АББА нашелся лежащим в дупель пьяным в камышах, и стоило немалого труда его растормошить и привести в чувство, чтобы он смог дойти до лагеря. В результате этого и многих других приключений все друг друга знали, и было очень весело.
На танцплощадке было довольно много народа. Эдька увидел Здену, который сидел возле танцующей компании. Эдька и Принцесса кивнули ему.
– Проводил подругу в лучшем виде, – крикнул Здена Принцессе.
Эдька и Принцесса стали танцевать, у Принцессы это хорошо получалось. Эдька тоже был в ударе, он хорошо танцевал, и это замечали другие. Несколько танцев сменились один за другим, а так как все это была современная быстрая музыка, то Принцесса отошла в сторону отдохнуть. Тут, АББА объявил, что ставит композицию несравненного Африка Симона – «Хафанана». Диск-жокей прочувствовал ситуацию – это был коронный номер его друга. Эдька сделал знак Принцессе, что пойдет танцевать. Принцесса кивнула в знак согласия. Раздались первые аккорды, и Эдька сразу включился в бешеный ритм этой музыки. Он надеялся, что своим эффектным танцем сможет вернуть пошатнувшееся доверие Принцессы. Эдька действительно танцевал хорошо, и скоро на танцплощадке все расступились, чтобы ему дать место. Эдька упивался танцем и музыкой, и в какой-то момент, во время очередного «па», он мельком взглянул на Принцессу. Рядом с ней стоял Здена, и что-то в своей очень флегматичной манере говорил Принцессе. Принцесса смотрела куда-то в сторону и слегка кивала. Эдька почувствовал легкое беспокойство, но феерический ритм музыки снова увлек его. Когда танец окончился, Эдька под аплодисменты публики подошел к Принцессе. Здены уже не было.
– Ты очень красиво танцуешь, – сказала ровным голосом Принцесса.
Эдька что-то хотел сказать в ответ, но он запыхался, к тому же ничего не придумал, и только театрально поклонился.
– Пошли, – предложила Принцесса.
У Эдьки еще были планы на медленный танец с Принцессой, но он повиновался, и они пошли в свой лагерь.
– А где Здена? – зачем-то спросил Эдька.
– Он ушел, – совершенно безразлично ответила Принцесса.
Какое-то время они шли молча, Принцесса была погружена в какие-то свои мысли.
– Чего ты молчишь? – спросил Эдька.
– Я думаю, – коротко ответила Принцесса, голосом не располагающим к общению.
По пути они больше не говорили, так как Эдька не мог найти слова, чтобы вернуть разговор в нужное русло, и думал, что, скорее всего, больше сегодня ничего не будет, так как никаких слов найти нельзя. А Принцесса думала о чем-то своем. Они остановились возле двери корпуса, где жила Принцесса.
– Уже поздно. Мне пора, – сказала Принцесса после некоторой паузы, при этом в ее взгляде появилось что-то очень женское и взрослое. – Спасибо тебе за прекрасный день. До завтра.
– Fare thee well! and if for ever, still forever, fare thee well *******, – процитировал Эдька, но его голос уже звучал не так убедительно, как днем на пляже.
Принцесса никак не отозвалась на поэзию, еще раз посмотрела на Эдьку странным взглядом, развернулась, как показалось Эдьке, резко, и зашла в главный корпус.