«Женский вопрос» не оставался вне поля зрения политработников, партийных и комсомольских организаций. Вместе с командиром полка Ефимом Михайловичем Моргуновским, замполитами в батальонах, парторгами и комсоргами в ротах мы заботились о том, чтобы наши девушки и женщины чувствовали себя в гвардейской полковой семье как в родном доме, чтобы им были созданы благоприятные условия для работы и культурного досуга. В ротных, батальонных и полковом коллективах художественной самодеятельности они могли и потанцевать, и прочитать стихи, и спеть любимые песни. Правда, в условиях непрерывных налетов вражеской авиации и артиллерийских обстрелов позиций полка не всегда удавалось организовывать вечера художественной самодеятельности, показывать кинофильмы, устраивать литературные диспуты. Но в дни относительного огневого затишья в подразделениях можно было услышать песню, увидеть лихую красноармейскую пляску, посмотреть кинокартину…
К сожалению, таких дней затишья было мало. А с ночи на 18 сентября их стало еще меньше, потому что в эту ночь полк пересек советско-польскую границу и все ближе подходил к линии фронта.
В районе польского города Санок 128-я дивизия, весь наш 3-й горнострелковый корпус из фронтового резерва были переданы 1-й гвардейской армии. Она наступала в полосе главного хребта Восточных Карпат. Наш корпус предназначался для наращивания удара, который советские войска наносили по немецко-фашистским войскам.
Ночной марш в горах был трудным. Слева от дороги, по которой двигался полк, раздавалась канонада. Я ехал на копе рядом с Моргуновским.
— Скоро в бой, Ефим Михайлович, — сказал я Моргуновскому.
— Ну что ж, мы готовы, — отозвался он. — Так ведь?
Моргуновский взглянул на часы со светящимся циферблатом. Вокруг не было видно ни зги. Привыкшие к ночным походам, наши лошади каким-то чудом сами обходили ухабы, выбоины, проявляли особую осторожность у горных пропастей, подстерегавших нас слева и справа. И мы доверились чутью верховых коней, горные дороги, тропы для которых не страшны даже ночью.
На сравнительно ровном участке дороги лошади взбодрились, ускорили шаг. Отгоняя сон, я мысленно переносился то на Кавказский хребет, то в Крым, то на Кубань. Ведь многие из тех, кто сейчас шагает по ухабистой дороге в Восточных Карпатах, вместе со мной участвовали в боях, кипевших в тех районах. Одна за другой оживали в памяти картины жестоких боев. Невольно вспомнилась и крылатая фраза, произнесенная агитатором полка капитаном Я. В. Горой в одной из бесед с молодыми воинами нашего полка: «Защитники Кавказа и Крыма — горные орлы!» Преувеличение? Нет. Агитатор сказал правду. Действительно, они проявили в боях мужество, выдержку и стойкость. Скоро они расправят свои крылья и здесь, в Карпатах…
Ефим Михайлович лишь изредка подъезжал ко мне. Обменявшись двумя-тремя фразами о положении дел, мы расставались. Еще перед началом марша было условлено: командир полка навестит в пути 1-й батальон и минометные батареи, а я — 2-й батальон и тыловые подразделения. Конечно же, мы не опекали командиров подразделений и их заместителей по политчасти. Им была предоставлена полная свобода действий. Наша задача заключалась в том, чтобы контролировать выполнение приказа о ночном марше, вносить необходимые коррективы, если их потребует обстановка.
…Забрезжил рассвет. Полк свернул в лес на дневку. Командование заранее позаботилось о том, чтобы обеспечить каждое подразделение скрытым от воздушной разведки противника и удобным для отдыха местом. Тылы — походные кухни, санчасть, транспортная рота, ремонтные мастерские — мы расположили в ущельях, хорошо замаскированных лиственницей. Я побывал у поваров, медиков, транспортников, ремонтников. Надо было добиться, чтобы к назначенному часу все было готово — и обед, и лекарства для приболевших, и обмундирование, поступившее в ремонт.
Возвращаясь из тыловых подразделений в штаб полка, на узкой поляне примечаю Моргуновского, комдива Кол-дубова и начподива Чибисова. Подгоняю лошадь. Минут через десять представляюсь, докладываю, что марш полковой тыл совершил без ЧП. Под глазами комдива вижу мешки. Но разговор с Моргуновским генерал пересыпает шутками и подковырками. Расстелив на плащ-палатке топографическую карту, он говорит:
— Итак, хватит бездельничать. Пора воевать.
— Правильно. Довольно бездельничать… Вот почему только у них на гимнастерках соль выступила? — хмыкнул Чибисов, указывая на красноармейцев, несущих бидоны с питьевой водой на кухню.