Не таясь, я вытер глаза платком. Волнение передалось и другим. Каждый думал свое, и вместе с тем у всех была общая дума: у каждого из нас здесь, за рубежом, в сырой земле оставались друзья, товарищи, для всех нас они — однополчане, соратники по войне. Гвардейцы полка произносили слова клятвы на верность Родине, ленинской партии, народу, на вечную память о погибших советских воинах. Раздался залп — полк отсалютовал своим героям, не дожившим до Дня Победы. Мы уходили, надеясь на то, что чехи и словаки позаботятся о своих освободителях, о тех, кого мы оставляем в их земле, оставляем навсегда.
Марш продолжался. Ко мне подошел майор Николай Игнатьевич Войнилович, суровый с виду человек, возмужавший в боях. «Хочу на память подарить сувенир. Я буду увольняться, — сдержанно произнес он. — Вот возьми книгу. Всю войну протаскал с собой — потрепанная, но мне дорога. Прими как искренний дар». Это оказался старый шахматный учебник. Я его и сейчас храню у себя.
Полковой парторг Петр Григорьевич Поштарук рассказал мне, что инструктор политотдела дивизии Войнилович на марше разговорился с одним красноармейцем. У того была лишь одна награда — медаль. Боец недавно пришел в полк с пополнением. Узнав о том, что красноармеец по сложившимся обстоятельствам (долго пролежал в госпитале) как-то был обойден другими наградами, Войнилович снял со своей гимнастерки орден Красной Звезды и приколол на грудь бойца: «Считай, что ошибку исправили». Орден Войниловичу спустя некоторое время вернули, а бойца командир дивизии наградил орденом Красной Звезды уже на законных основаниях. Этого и хотел человеколюб, старый большевик Войнилович.
19 июля на последней нашей дневке перед переходом советско-чехословацкой границы в селе Тибаве командир полка вручил большой группе бойцов и офицеров ордена и медали. Стало известно, что командир дивизии принял решение — в город Ужгород, первый советский город на нашем пути, центр Закарпатской Украины, во главе колонны дивизии войдет наш 327-й полк. Стали решать, какому же подразделению возглавить колонну полка. Кандидатов оказалось немало. Лучшие показатели но итогам марша были у 2-й стрелковой роты гвардии старшего лейтенанта М. Б. Балова.
О Балове стоит рассказать подробнее…
Кавалеры ордена Славы Гришин и Бородкин, старший лейтенант Балов… Я не случайно выделяю этих людей из числа других хороших, отважных воинов нашего полка. Думая о наших людях, об их особенностях, я неизменно прихожу к выводу, что в офицере Балове так же как в Гришине и Бородкине, как-то по-особому счастливо, полно и ярко раскрылось то типичное, что было характерно для советского воина.
Вспоминаю слова Фридриха Энгельса: «Личность характеризуется не только тем, что она делает, но и тем, как она это делает». У Балова — командира, стойкого коммуниста — был свой почерк в работе с подчиненными, свой стиль. Особенности его заключались в умении слиться с подчиненными, как бы раствориться в них и вместе с тем остаться командиром-единоначальником с непререкаемой властью и авторитетом.
Балов умел увлекать за собой подчиненных. Ему редко приходилось прибегать к резким административным мерам. Командовал он внешне спокойно, без подчеркивания своей власти, как-то обыденно и просто, но не уговаривал, а убеждал и приказывал. В роте всегда были высокая дисциплина и хороший воинский порядок.
Балов никогда не выпячивал себя. Внимательно относился к опыту других. Он насаждал в роте дух коллективизма, товарищества, призывал бойцов учиться у достойных. Когда Мухтар Балов прибыл во 2-ю роту командиром стрелкового взвода, в боях погибли один за другим два командира роты, боевые, отличные молодые лейтенанты Молчанов и Киселев. И роту принял Балов. Пришло в роту пополнение. Я помню, как Балов выступал перед новыми бойцами. Он прежде всего рассказал о Молчанове, Киселеве, о лучших бойцах-ветеранах. О себе ничего не сказал, лишь представился: «Я ваш командир, мне приятно, что мы с вами будем служить Родине вместе».
20 июля рано утром полк с развернутым Знаменем пересек государственную границу. Раскатами «ура» встретили гвардейцы родную советскую землю. Показался Ужгород. Был солнечный день. Перед зданием ЦК Коммунистической партии и Народной Рады Закарпатской Украины возвышалась украшенная трибуна — нас встречали местные руководители. Площадь была запружена народом.