– Спасибо, Джим.
Суровый мужчина скорчился ещё сильнее в жалкой попытке изобразить улыбку. На выходе получилось что-то отдаленно напоминающее боевой оскал. Он оттянул рукав на себя и нажал на блестящую металлическую кнопочку, вшитую прямо в огрубевшую кожу.
– Привет, привет.
Теперь оба сидели в электромобиле.
Всю дорогу до офиса они ехали молча. За тонированным окном уже должно было выглянуть солнце, но увидеть его в любом случае было роскошью невообразимой. Серая пелена не позволяла лучам достигать земли. Вместо этого, улицы круглые сутки освещались мерцающими вывесками, чье избыточное количество зачастую не позволяло отличать день от ночи. Ричи устало пялился в стекло.
Спустя тридцать минут колеса стали успокаиваться, и машина притормозила возле куполообразного здания рекламного агентства. Ричи поправил воротник, признательно кивнул водителю и двинулся к главному входу в здание.
Громадное бетонное сооружение, которому выпала честь быть самым большим и устрашающем зданием на улице, представляло собой не более чем очередной офис с соответствующим набором обитателей. Сверху здание было накрыто чем-то вроде стеклянного купола, напоминавшего издалека наполовину откушенный чупа-чупс с тонкими металлическими окаймовками вдоль всего блестящего от слюны полушария.
Возле ближайшего угла дежурил паренек в кепке с логотипом компании. Раньше такие раздавали газеты на улицах, теперь же стали лишь отвлекающим маневром для всех проверяющих инстанций. Один из таких незамедлительно подбежал.
– Сэр, вас беспокоит Мэрил Гофф из издательства. Вы говорили, что готовы встретиться с ней в любой момент. Она хочет поговорить по поводу того нового биллборда и…
Не успел он, и договорить, как Ричи ловко юркул под стеклянный купол, служивший оплотом всего маркетингового зла на ближайшие несколько городских кварталов. Паренька в кепке охранники не пропустили. От нежелательных разговоров Ричи ускользал так уже не один год и люди из его компании прекрасно понимали, что делать и как себя вести.
– Привет, Чак.
Дежурный на входе молча кивнул в ответ.
Ричи знал всех, кто у него работал. Всех калечных и чрезвычайно незначительных вплоть до уборщиков и нанятых курьеров он помнил в лицо и не гнушался порой записывать сведения о них в электронную книгу. Происходило это не столько из-за уважения к любому человеческому труду, сколько из-за неуправляемой жажды контроля. Жажды непременно руководить каждой мельчайшей деталью механизма и в случае неуспеха иметь возможность починить неисправность в кратчайшие сроки.
Ричи шел по знакомому блестящему паркету, гордо выпрямив спину и широко расставляя крепенькие ноги. Он повернул голову направо, увидел свою жену, ныне бывшую, с маленьким белобрысым ребенком лет эдак пяти отроду. Внезапное появление столь нежелательных лиц удивило Ричи, хотя бы только потому, что в прошлый раз его жена, в настоящем бывшая жена, буквально проклинала его любимый офис и грозилась сжечь его до тла.
Женщина держала мальчика за крошечную ладошку. Стоило бы досконально описать её внешний вид, поскольку это важно, но женщина выглядела настолько заурядно и стереотипно, насколько это вообще возможно. Светлые длинные волосы до груди, немного подкрашенные в пламенно-оранжевый на концах, юбка, блузка, сумочка. Глядя на такую, вы заранее поймете, какие ответы она даст на ваши вопросы.
Вы поинтересуетесь, какую музыку она предпочитает, она ответит, что меломан и слушает разное. Спросите про её любимый фильм, который её впечатлил, и она не назовет вам ничего стоящего, либо отбряхнется последней киноновинкой, которую углядела на постере. Книжек такие не читают в принципе, за «исключительной бесполезностью» данного времяпрепровождения. Политических предпочтений, как правило, никаких, хотя в исключительных случаях возможны идиотские отклонения в либеральную или феми-нацистскую сторону. В любых проявлениях веры и религии скорее дрожащие агностики. К сожалению, к таким особам всегда и проявляется особая страсть.
Нарисовав у себя в голове карикатуру на предстоящий диалог, Ричи решил истинно по-джентельменски избегнуть нежелательной беседы. В офисе всё бурлило и он, оставшись абсолютно незамеченным, пробежал к лифту и поднялся на самый верх.
Ричи вышел из распростертых створок лифта прямо в свой грандиозный кабинет, по размеру не уступавший главному холлу местной мэрии. Первым делом он двинулся к незамысловатой деревянной тумбочке. В себе она хранила три на первый взгляд идентичные бутылки с напитком, который Ричи ежегодно получал в дар за активную гражданскую позицию во всё той же мэрии.