– Люди, способные к труду и творчеству не востребованы. И зря ты так говоришь про "консервные банки". Мы живем в умнейшем обществе из всех когда-либо существовавших. Но давай, все же оставим эту тему нашим философам.
– Но я просто хотела сказать…
Эфир неожиданно прервался на очередной выпуск новостей. Наверное, какие-то перебои из-за погоды. В последнее время такое стало часто происходить.
Ночь была на удивление красивой и светлой, несмотря на гнетущие темные скопления облаков над городом, которые, гонимые ветром, были еще так непреодолимо далеко. Затухающее небо чистым, как перед ливнем, куполом было наряжено многочисленными звездами и одинокой, ярко белой красавицей-луной, что сияла вместо незатухающей люстры на этом всемирном цирковом шатре из красочных танцев и манящих иллюзий. Город кипел, не переставая, вне зависимости от времени суток.
Утром пошел дождь. Пошел прямо-таки по настоящему, собрав себе в дорогу здоровый кожаный чемодан и много, много питьевой воды. Мужчина открыл глаза, неосознанно сморщив лоб в кожаную гармошку. Капли глухо стучали по крыше, по блестящим окнам и деревянной веранде, наверное, последней на целом свете. Мужчина лениво открыл глаза, протянул руку в сторону обратно в свой сон, но, уже проснувшийся и разочарованный, был вынужден признать, что сон пропал, и пора подыматься с кровати.
Он скинул сначала одну ногу на пол, затем вторую. Вот он уже уверенно сидел, опершись спиной о край кровати, и неотрывно пялился на стену. Он по привычке поднес руку к глазам, чтобы узнать, сколько сейчас времени.
– Вот черт! – он выругался и суматошно стал искать вчерашнюю куртку.
Через час должен был начаться экзамен. Дорога до места проведения занимала ровно час. Что-то в этой формуле явно было не так, настораживало и заставляло тело двигаться с необычайной, скорее даже не свойственной ему скоростью. Он одним прыжком заскочил в электромобиль и помчался вперед, навстречу своей судьбе.
На заднем сиденье сидел кактус.
– Ну, и как прошел вчерашний вечер? Я, как знал, что не стоит тебя туда пускать.
– Ужасно на самом деле. Я до сих пор не могу собрать мысли в кучу, после того в баре. Те женщины…
– Ой, да не убивайся ты так. Ты их даже не знал.
Мужчина, успокоившись, опустил голову к плечу, однако через секунду понял, что сзади никого не было. Кроме кактуса, разумеется. Аллен знал, что когда-нибудь этот день настанет, что бесконечное перечитывание Канта в определенный момент окажет на него пагубное воздействие. Однако он никак не мог догадаться, что этот день настанет именно сегодня. Почему именно сейчас?
– Ладно, ладно… просто тяжёлая ночь… просто тяжелая ночь.
Он мчался мимо сотен и сотен неоновых вывесок. Сейчас самое главное было не думать об ответственности, возложенной на себя.
Ливень усиливался с каждой минутой. Теперь это был уже не просто легкий майский дождик, теперь это была стихия. Буйная и своенравная она не собиралась ни с кем считаться, не собиралась смотреть на чужие дела, а лишь греметь, греметь и изливаться бушующим потоком на дома и дороги. Мчаться сверху вниз, словно уставшая одинокая капля, ждать, лететь и сливаться с дорогой и другими каплями в один грандиозный круговорот. Падать на неоновые буквы, пытаясь согреться об их жужжащие края, чтобы снова, в жалких попытках ухватиться, упасть и больше никогда не вернуться.
По улицам брела толпа, утратив в бесконечной суете возможность соображать, они топтали свежие лужи, разбрызгивали в спешке блестящий камень тротуара и шли, и шли вперед.
Протянув руку к соседнему сиденью, мужчина включил радио, в надежде, что хотя бы оно сможет исцелить его помутневший рассудок.
– Доброго всем времени суток, дорогие зрители, слушатели. Мы продолжим наше вещание после небольшого объявления, – диктор немного замялся. – Со вчерашнего дня, моя соведущая в отпуске и какое-то время обозревать последние события со мной будет Гарри Брайт.
– Уеум иеуот!
– Гарри, скажи пожалуйста… Ничего что я на ты? Это правда, что с самого детства ты мечтал быть спортивным комментатором?
– Ууа.
Сверкавший больше обычного электромобиль затормозил у обочины. Окно его медленно открылось, пропустив внутрь немного майской влаги. Через мгновение из окна вылетел маленький черный прибор. Окно предательски медленно стало закрываться.
Мужчина прибыл к тому зданию, в котором должен был проводиться экзамен, с небольшим опозданием. Он прошел в общий зал, смахнул капли с волос и остановился в ожидании, когда назовут его имя. Руки дрожали. Голова гудела. Сложно было назвать причину таких недомоганий, но это определенно было что-то связанное со вчерашним днем или сегодняшним ливнем.