— Подождите! Пожалуйста. Хочу предложить вам…
Она энергично протестовала!
— Нет, Ганс! Особенно не то! Не брошь!
Он сделал вид, что сбит с толку.
— Ты права! Это был бы любопытный подарок дружбы… Ну, выбери что-нибудь другое, что угодно, украшение…
Она заплатила за скорпиона и обратила удивленный взор своих синих эмалевых глаз на Юбера;
— Ты правда хочешь?
— Действительно да.
Минос был занят. В мгновение ока прилавок оказался завален невероятным количеством более или менее приличных арабских украшений. Юбер отступил на шаг и через плечо женщины повелительно кивнул греку. Без энтузиазма он повернулся к окну и поднял украшение в виде стилизованного фараона…
— У меня все еще есть это…
Юбер расположился таким образом, что мог следить за реакцией Веры Мариацелл. У нее не было. Ее красивое лицо оставалось спокойным, длинные ресницы даже не дрожали.
«Хорошо», — признала она….
Она положила его на кусок ткани и остановила свой выбор на витом серебряном кольце, украшенном сердоликом, вырезанным из амфоры.
«Это пятьдесят фунтов», — объявил грек, сгибаясь вдвое.
— Недорого, — признал Юбер.
Он достал бумажник, вынул пять фунтовых купюр и положил их одну за другой перед купцом, считая:
— Десять, двадцать, тридцать сорок, пятьдесят.
— Но, — пробормотал грек. Это банкноты в один фунт, а не в десять!
Юбер впился в него взглядом.
— Какая нехватка воображения!
И с сожалением покачал головой.
Затем осторожно вытолкнул свою подругу из лавки. На улице красавица-австрийка не могла не рассмеяться вслух.
— Ты замечательный, Ганс! Я никогда больше ничего не куплю, не позволив тебе торговаться. Бедный парень был в ужасе!
«Они все воры, — сказал Хьюберт. Убедитесь, что это кольцо не стоило ему и десятой части того, что я ему дал…
— Я хочу вам верить…
Он подумал, почесывая затылок: «Ну вот, я шоколадный». Она не схватила наживку. Либо Гамиль рассказывал мне истории, либо она исключительно сильна в этой маленькой игре… "
— Спасибо, Ганс.
Он чуть не подпрыгнул.
— Почему?
— Посмотри на кольцо! Оно действительно очень красиво…
Крушение гидросамолета, пролетевшего низко над крышами, сделало ненужным искать ответ.
Хаким вошел, толкая Гамиля перед собой. Юбер не вставал со стула и ждал, пока закроются двери. Гамиль наложил тарбуч на шею и, приподняв кафтан, упал на мешок с фасолью. Он выглядел обеспокоенным. Хаким подошел, прислонившись спиной к стене, и прошептал:
— 104 только что уехала. Она взяла такси. Позже узнаю у водителя, где она была…
Юбер ничего не сказал. Он смотрел на Гамиля, который ерзал на пуфике, явно чувствуя себя неуютно. Наконец, он спросил обманчиво-дружелюбным тоном:
— Скажите, Гамиль, вы точно помните, что украли у дамы в 104?
Гамиль посмотрел на него невинным взглядом своих палевых глаз.
— Думаю, что да, герр доктор.
— Дайте мне предметы по очереди…
— Что ж, герр доктор…
Он проглотил слюну.
— Я… Там был мешок из сафьяна, в котором были мотки белого металла. А потом две пары обуви. Золотые часы с мелкими камешками-гранатами. Дорожный чемодан с бутылками внутри. А потом золотое украшение, которое женщины надевают на платья…
Юбер прервал его. Он вынул из кармана блокнот и нарисовал карандашом отличительный знак древних царей Египта, который показал мальчику, не говоря ни слова.
«Вот и все, — сказал Гамиль. Что это?
— Жемчужина. Совершенно верно.
— А ты уверен, что взял его из соседней комнаты?
— Конечно. Оно было в ящике стола… как этот.
Он указал на туалетный столик-трансформер, модель которого можно было найти в каждой комнате.
— Ничего страшного, — сказал Юбер, — ты мне больше не нужен.
Он посмотрел на Хакима.
— Хочешь задержаться на минутку?
— В вашем распоряжении, герр доктор.
Хаким пошел проводить Гамиля к черной лестнице и вернулся.
— Ты уверен, что ее нет дома?
— Да, герр доктор.
Юбер почесал за ухом.
— Герр доктор хочет навестить квартиру 104?
Юбер колебался:
— Нет, не думаю, что это могло мне что-нибудь принести. Как устроен номер?
— 104? В точности как этот.
Юбер почесал затылок.
— А! Я не знаю, как это сделать… Я уверен, что ее посетят. К сожалению, мы не можем постоянно следить за её дверью. Вы не можете отказаться от своей службы, и я не могу оставлять свою дверь открытой все время… Это подозрительно; не от меня… пока нет. Но малейшая ошибка…