— Нет, — сказал Юбер, Давида!
И замахал алюминиевой рогаткой под носом Бага, которого охватил ретроспективный ужас.
— Это то что…
Он подошел поднять шляпу и с изумлением обнаружил, что она была просечена насквозь. У него пересохло в горле, он повернулся к присоединившемуся к нему Юберу.
— Смотри, Баг! Похоже на детскую игрушку и грозное оружие… Это особая модель Джона Миллигана, сделанная из алюминиевого сплава. Он весит двести граммов, а резинки по тридцать сантиметров каждая…
Он раскрыл правую руку, показывая стальной шар диаметром тринадцать миллиметров.
— Вот и снаряд. Мы, конечно, можем сделать и меньшие. Смотри…
Он положил стальной шар в кожаный карман, растянул резиновые ленты и нацелился на емкость с маслом, установленную у подножия стены в десяти метрах от него.
— Делаю там пристрелку примерно на сорок сантиметров. Требуется много силы…
Его бицепсы сильно торчали. Он отпустил ленту. Свист. Металлический шок, похожий на приглушенный гонг. Банка подпрыгнула в воздухе…
— Подойдите посмотреть…
Они пошли туда. Банка была пробита насквозь.
Баг почесал себе шею, очень впечатленный.
— Черт! Я бы никогда не поверил бы этому…
Затем измените свой тон.
— Я должен поговорить с тобой.
Он стряхнул упрямую муху, которая возмущала его левый глаз, затем поправил очки.
— Праздники закончились, старик.
— Я понял это, когда увидел, что вы приехали, — мягко ответил Юбер. Я так понимаю, это местное дело?
— Александрия… Но не думай, что ты можешь возвращаться сюда каждую ночь.
— Я совершенно свободен в движении…
«Я думаю…» — продолжил Баг, глядя в сторону лоджии, где он видел, как прошла женщина.
«Моя экономка», — самым серьезным тоном сказал Хьюберт.
Баг задумчиво кивнул.
— Я понятия не имел, — ответил он, — что Голливуд ставит своих самых больших звезд в качестве домработниц…
— Только на летний сезон, да.
Они расхохотались.
— Раз ты ее узнал, — сказал Юбер, — подойди и дай познакомить тебя…
ГЛАВА IV
Юбер с чрезмерной медлительностью толкнул дверь. Не торопясь, он спустился по двум ступенькам, ведущим в магазин под переулком. Его лицо пиратского принца было ледяным, несмотря на то, что оно блестело от пота. Его жесткий взгляд упал на греческого торговца, который неопределенно отпрянул.
Вдвоём. Больше не надо. Он закрыл дверь и затолкнул большие засовы.
«Вот так, — сказал он опасно нейтрально, — мы сможем поговорить».
Он подошел к греку, застывшему между двумя переполненными прилавками в задней части магазина, и, повысив голос, акцентировал внимание на вопросе:
— Разве это не так, Минос Каллонидес?
Грек побледнел и отступил на шаг.
— Что… Ты кто? — пробормотал он.
Юбер отчаянно улыбнулся.
— Неважно. Я просто самый сильный, и ты будешь делать все, что я захочу…
Грек побледнел и задрожал.
— Так… Убирайся… Немедленно, а то я позову на помощь!
Юбер расправил широкие плечи и засмеялся. Жестокий смех. Дикий смех.
— Отличная идея, Минос. Если тебе нравятся трагедии, я тебе их дам.
Он грубо схватил его за шею и поднял без видимого усилия.
— Если ты не в порядке, — пригрозил, — я вырву тебе бороду, волос за волосом!
Он положил его, убрал руку и продолжил с нежной улыбкой:
— Разве ты заставишь меня сделать это, Минос? А? Давай… Очень мило, заходи в подсобку.
Он толкнул его в заднюю комнату, закрыл дверь.
Грек был в ужасе. Он бросился на колени и сложил руки:
— Я бедный человек, Господи! Вы, должно быть, пожалеете меня…
— Жалость? Что это? Не знаю…
На мгновение Юбер осмотрел убогие окрестности. Затем резким тоном:
— Послушай, Минос. Я пришел не убивать тебя…
— А? сказал грек, вновь обретя надежду.
Юбер помолчал.
— Последний человек, с которым я имел дело, занимается электроэнергетическим бизнесом на Променад-де-ла-Рейне-Назли…
Грек растерянный с трудом оправился и заикался:
— Не знаю.
«Его зовут Николо Чезаре», — продолжил Юбер, не обращая внимания на прерывание. За последние несколько дней он пытался продать две катушки магнитофонов, которые, по воле случая, представляют для меня личный интерес…
Бородатое лицо грека стало зеленым. Он закрыл глаза и подумал, что задумал кое-какие неприятности по этому поводу.
«Чезаре — кровавый лжец», — пробормотал он.
— А? Я думал, ты его не знаешь… Послушай, ты не должен его винить. Если бы он не дал мне ваш адрес, я бы разорвал его на части. Как я сейчас разорву тебя на куски, если ты не скажешь мне, кто принес тебе эти катушки, и не покажешь мне, что в них было. Он сделал два шага к греку и был удивлен, увидев, как тот внезапно вытащил из-под куртки арабский кинжал.