Перед одним из десятков больших мониторов сидела симпатичная брюнетка лет тридцати. Встав из-за компьютера, она подошла к Хайдту и энергично пожала ему руку:
— Стелла Киркпатрик. Работаю у Махди младшим референтом.
Хайдт приезжал в Дубай к аль-Фулану уже не впервые, но с этой девушкой еще не встречался. Выговор у нее американский, отметил он. Скорее всего умна, расчетлива и воплощает уже не первую сотню лет бытующий в этих краях феномен — выходца с Запада, влюбленного в арабскую культуру.
— Почти все алгоритмы разработала Стелла, — пояснил аль-Фулан.
— Вот как? — улыбнулся Хайдт.
Девушка залилась краской смущения, продиктованного признательностью своему наставнику, на которого она кинула быстрый взгляд, молящий об одобрении. Аль-Фулан улыбнулся в ответ обольстительной улыбкой. Хайдт сделал вид, что ничего не заметил.
Как подсказывали картинки на стенах, аль-Фулан специализировался на оптике. Целью своей жизни он видел изобретение искусственного глаза для слепых, который не уступал бы «созданному для нас Аллахом, слава Ему». Однако на пути к этой цели он зарабатывал неплохие деньги конструированием промышленного оборудования. Большинство специализированных аварийных, управляющих и контрольных систем на сортировочных агрегатах и машинах для уничтожения бумаг в «Грин уэй» разработал именно он.
Недавно Хайдт заказал ему еще один агрегат для фирмы и сегодня приехал с Данном взглянуть на образец.
— Продемонстрировать? — спросил араб.
— Да, пожалуйста, — ответил Хайдт.
Прошествовав обратно в царство машин, аль-Фулан подвел гостей к замысловатому устройству весом в несколько тонн, пристроенному на погрузочной площадке рядом с большими уплотнителями для промышленных отходов.
Араб нажал несколько кнопок, и машина, взревев, начала постепенно разогреваться. Агрегат был футов двадцати в длину, шести — в высоту и десяти — в ширину. К переднему торцу подходил металлический конвейер, исчезая в широкой квадратной пасти шириной в ярд. Внутри, в кромешной темноте, угадывались горизонтальные валики со спицами, как на комбайне. В противоположном торце полдюжины мусоросбросов нависали над контейнерами с заправленными в них толстыми серыми пластиковыми мешками, приготовленными для сбора того, что выплюнет агрегат.
Хайдт внимательно осмотрел машину. «Грин уэй» зарабатывает хорошие деньги на безопасном уничтожении документов, но мир меняется. Сегодня информация большей частью хранится на компьютерах и флэш-накопителях, и чем дальше, тем популярнее будет эта практика. Хайдт решил расширить свою империю, предложив новый подход к уничтожению компьютерных носителей информации.
Подобные услуги уже предлагала не одна компания, в том числе и сама «Грин уэй», однако благодаря аль-Фулану теперь подход будет принципиально другим. Сейчас, чтобы уничтожить информацию безвозвратно, требуется вручную раскрутить компьютер, стереть данные с жесткого диска путем размагничивания, затем пустить носитель под пресс. Кроме того, нужно отсоединить и другие элементы старого компьютера, в большинстве своем способные нанести вред окружающей среде.
Агрегат аль-Фулана будет выполнять все это автоматически. Ставите компьютер на конвейерную ленту, а остальное машина сделает сама: разберет устройство на части под бдительным надзором оптики аль-Фулана, распознающей и распределяющей детали по соответствующим лоткам и мусорным контейнерам. Рекламщики Хайдта смогут с чистой совестью заверить клиентов, что агрегат позаботится не только об уничтожении компромата на жестком диске, но и об утилизации прочих компонентов в полном соответствии с экологическими нормами.
По кивку шефа Стелла взяла старый ноутбук и положила на ребристую ленту конвейера. Ноутбук скрылся в темной утробе агрегата.
Изнутри донесся металлический лязг, толчки, затем громкий скрежещущий звук. Аль-Фулан подвел гостей к заднему торцу агрегата, откуда в разные контейнеры посыпались рассортированные запчасти — металлические и пластиковые детали, платы и тому подобное. В контейнер с надписью «Носители информации» полилась струйкой мелкая кремниево-металлическая пыль — все, что осталось от жесткого диска. Вредные отходы, вроде батарей и тяжелых металлов, угодили в контейнер с соответствующей маркировкой, а безобидный мусор — в накопители для утилизации.
— Отлично! — похвалил Хайдт.
Ледяная маска Данна растаяла. Казалось, он мог бы пуститься в пляс.
Хайдт тоже был доволен. Очень доволен. Он хотел задать вопрос, когда заметил настенные часы. Половина седьмого. Ему тут же стало не до машин.
Глава 28
Джеймс Бонд, Феликс Лейтер и Юсуф Насад притаились за большим контейнером в пятидесяти футах от фабричного здания, наблюдая через окно погрузочной платформы за Хайдтом, Ирландцем, арабом в национальной белой рубахе и симпатичной брюнеткой.
Они вели слежку за «линкольном» от «Интерконтиненталя» — Бонд с Лейтером на «альфе» американца, Насад на «форде», замыкающим, — но вскоре поняли, что водитель-араб начинает запутывать следы. Обеспокоившись, как бы он не засек хвост, Бонд с помощью приложения на своем телефоне сделал измерительно-сигнатурный слепок машины, взял с помощью лазера ее координаты и отправил данные в отдел слежения ЦПС. Лейтер перестал давить на газ, предоставив слежку за «линкольном» спутникам, непрерывно передающим результаты на мобильный Бонда.
— Черт, — завистливо глядя на трубку в руке приятеля, протянул Лейтер. — Я тоже такой хочу.
Следя за маршрутом «линкольна» по карте, Бонд подсказывал американцу и державшемуся за ними Насаду общее направление движения. Траектория у Хайдта выходила весьма любопытная. Наконец «линкольн» покатил обратно в старую часть города — Дейру. Прибывшие через несколько минут Бонд, Лейтер и его агент оставили машины в проулке между двумя пыльными складами и, прорезав сетчатую ограду, подобрались к зданию фабрики, надеясь выяснить, что замыслили Хайдт с Ирландцем.
Бонд вставил в ухо наушник и навел объектив телефонного фотоаппарата на четверку внутри здания, устроив прослушку с помощью приложения, разработанного Сану Хирани. Вибромикрофон восстанавливал разговор, происходивший за окном или прозрачной дверью, считывая вибрации стекла или ближайшей гладкой поверхности. Звуковые данные программа комбинировала с визуальным рядом — движением губ и щек, выражением глаз и жестами. В подобных условиях точность передачи разговора составляла около восьмидесяти пяти процентов.
— Говорят про оборудование для «Грин уэй», — пересказал Бонд содержание беседы, — его официальной компании. Черт!
— Ты только посмотри на этого урода, — прошептал американец. — Знает, что через полчаса девяносто человек распрощаются с жизнью, и хоть бы что — будто пиксели на широкоэкранном телевизоре обсуждает.
У Насада зажужжал мобильный. Он ответил на отрывистом арабском — Бонд, разобрав отдельные слова, понял, что ему передают информацию про фабрику. Владеет ею, как сообщил, договорив по телефону, Насад, гражданин Дубая Махди аль-Фулан. Фотография подтверждала, что именно он сейчас беседует с Хайдтом и Ирландцем. В связях с террористами не подозревается, в Афганистане никогда не был, обычный инженер и бизнесмен. Хотя свою продукцию он наряду с другими поставляет полевым командирам и торговцам оружием. Недавно он разработал оптический сканер для инженерных мин, способный распознавать военную форму или знаки отличия.
«Радиус взрыва…» — вспыхнуло в мыслях у Бонда.
Беседа в здании склада возобновилась, и Бонд, склонив голову набок, вновь стал прислушиваться.
— Пора отправляться. Нам с Махди, — сказал Хайдт Ирландцу и с жутковатым, каким-то алчным взглядом повернулся к арабу. — Тут ведь недалеко?
— Недалеко, можно пешком.
— А вы со Стеллой займитесь техническими вопросами, — закончил Хайдт, обращаясь к Ирландцу.
Хайдт с арабом скрылись в глубине склада, а Ирландец обернулся к брюнетке.