— Я приготовила твой любимый… — начала было говорить я, но была грубо перебита.
— Спасибо. — буркнул он направившись в душ.
Он не смотрел на меня, а потому просто не мог заметить всю тревогу и обиду за его поздний визит. Выйдя из душа, он накинула свой домашний халат, и направился к барной стойке не выпуская из рук телефон постоянно что-то пощелкивая в нем. Странно, наверное, о таком думать, но ему явно надоело играть в семью…
— Оставь работу на работе. — промурлыкала я, забирая у Вадима телефон и не дав ему опомниться, вложила в пустую ладонь бокал с вином.
Вспоминая всю свою жизнь, я до сих пор не понимаю, почему, все окружающие меня люди удивлялись, что когда мне было шестнадцать лет, я твердо говорила, что не тороплюсь с замужеством и приобретать статус «замужняя женщина» в ближайшее время не собираюсь. После столь подленького расставания с Мишей, я была уверена, что присутствие мужчины в жизни совершенно не нужно, и мне было трудно объяснить, что в то время, я не хотела терять свободу, и перспективы стать популярным художником. Именно поэтому после расставания с Мишей я сосредоточилась на творчестве, как на своей отдушине. Забавно вспоминать, но тогда в свои шестнадцать лет, я окончательно потеряла веру в любовь. После измены Миши мой маленький воздушный замок из розовой ваты и облаков разлетелся на клочки воздушных облаков, которые тут же испарились в небо. Я потеряла веру в любовь и решила, что отношения между мужчиной и женщиной мне совершенно не подходят.
Этот скользкий страх оказаться брошенной из-за влечения постоянно преследовал меня, и вынуждал рвать когти еще не вступив на тропу новых отношений на моменте, когда я отчетливо понимала, что влюбляюсь. Я думала, что умею контролировать себя, умею тушить собственное пламя любви, но встреча с Вадимом не оставила меня равнодушной…это было то от чего кровь стыла в жилах. Сейчас я думаю, что самодостаточность необходима мне как воздух. Я понимаю, что совершенно не боюсь одиночества, и тем более не боюсь потенциального беспомощного существования без кого-либо рядом. Возможно, позже я смогу снова доверять мужчинам, и смогу позволить себе почувствовать себя «за каменной стеной», но с другой стороны…вдруг эта стена возьмет и рухнет в самый неподходящий момент? Я привыкла быть той женщиной, которая знает, что единственный кто тебя не предаст — я сама. Однако, о своих откровениях перед Риной я очень сильно пожалела, ведь для нее моя жизнь это сюжет очередной мыльной оперы. Впрочем, от каждого моего нового предложения Рина светилась от счастья, чего точно нельзя было сказать обо мне. Она была человеком, что бредит киношными БДСМ отношениями, когда после хорошенькой порки он стоит перед тобой на коленях и просит прощения за ту боль, что причинил, а она рыдает от нежности и боли у него на плече, а я пыталась просто все расставить по полочкам, ведь мои семейные отношения еще не были закончены. Пока я горю, пока я сгораю дотла в огне в холоде Вадима просто нуждаюсь.
— Полин, можешь поздравить меня, я наконец-то решила попробовать новые отношения. — радостно воскликнула Рина.
— Поздравляю, — отпив глоток молочного коктейля ответила я. — надеюсь, в этот раз тебе повезет.
— Поль, у тебя все в порядке? — обеспокоено спросила Рина. — ты все еще переживаешь из-за своего Дон Жуана? Так прекрати из-за этого расстраиваться. Все это лишь мираж твоего расстройства, ведь теперь, ты свободна. — раскинув руки в стороны, она взяла с подноса проходящего мимо официантка фужер с игристым шампанским, и поправив на тонком носике очки она улыбнулась. — прекрати держать меня за дурочку, дорогая. — обиженно хмыкнула Рина. — можно подумать, я не вижу, как ты разбитая из-за Вадима, но прежде чем ты начнешь его оправдывать, знай, он никогда не был тебя достойным. Ты творец, ты женщина о которой мечтают многие, ты наша Афродита и ты не должна так убиваться по мужчине, который тебя абсолютно не ценит! — задрав нос выше некуда Рина отпила глоток шампанского, словно только что сказала какой-то сверх важный тост.
— Наверное, ты никогда об этом не думала, правда? — грустно улыбнулась я посмотрев в свой молочный бокал и вздохнула.
— Не думала о чем? — Рина чуть опустила оправу очков с носика.
— Почему Афродита любила Ареса. — вздох. — страсть, Рин. Это эротическая, страстная любовь грудью встречает жажду не менее страстной битвы. Простой подумай о том, что Афродита находится в прямой оппозиции к тому, что представлял собой Арес. В конце концов, никогда не задумывалась, что мы сражаемся наиболее страстно, когда влюблены, за то, что любимы или иногда сражаемся со всей страсть против нашего любимого человека. Наверное, поэтому эти двое вызывают столько ревности друг у друга — Арес убивает своего соперника Адониса, Афродита превращает свою соперницу Эос в нимфоманку за то, что она переспала с Аресом, а один из их детей это Страх… — вздох. — любовь и война могут напугать нас, но единственная более интимная форма объективного общения один на один, которую мы имеем в жизни, когда покидаем поле битвы — это акт любви. В то время, как в битве мы выступаем один на один, так и в любви это акт один на один. Вот почему у Афродиты и Ареса есть дочь Гармония, а так же Эрос, Бог, имя которого совпадает с именем силы, предшествующей всем богам и связывающей вселенную воедино. Понимаешь, дорогая, Арес и Афродита уравновешивают друг друга. Афродита достаточно волевая, чтобы противостоять двум самым острым критикам Ареса, Зевсу и Афине. Она связывает Зевса со всевозможными женщинами и мальчиками и прямо противоречит его приказам. В войне, в которой, по его словам, все боги должны оставаться в стороне, Афродита вмешивается первой. Брак, который он пытается ей навязать, он игнорирует. Она смогла защитить золотое яблоко от Афины, вызвав неизменную зависть. — я отпила очередной глоток. — теперь Арес ведет себя во многих отношениях мифически как сын матери с Герой, точно так же, как Афина — дочь отца для Зевса. И все же здесь появляется Афродита, которая также противостоит Гере, и не один раз. И в отличие от всего вышеупомянутого, Афродита не судит Ареса и не упрекает его за его природу. Она бежит на его защиту, когда он ранен. Она единственная фигура на Олимпе, которая показывает “самому ненавистному богу” какое-либо чувство отношений.