Впрочем, если так подумать, то вся наша жизнь состоит из убеждений, который мы меняем время от времени. В раннем детстве, мы уверенны в том, что подарки на новый год раздает самый настоящий дед Мороз, а собака — это самое ласковое животное, но столкнувшись с чужой собакой, мы начинаем понимать, что не все они ласковые и однажды, мы узнаем, что Деда Мороза то не существует, а подарки покупают родители. По мере взросления, мы очень много раз и очень легко меняем свои убеждения, как только получаем какую-то новую информацию, но чем старше становимся, чем больше опыт приобретаем, тем сложнее признавать, что где-то когда-то очень сильно ошибся. Почему-то, именно сейчас мне вспомнилось, как провожала взглядом удаляющуюся фигуру Стаса в наш с ним первый день «взрослого знакомства» и все никак не могла перестать думать о нем. «Ты волшебный, ты с другой планеты…ты из моей мечты». Черт возьми, включать мозги и анализировать свои поступки просто, когда объекта твоего вожделения нет рядом.
На секунду я представила, как Серый проходит в дом…такой уставший, небритый, замученный работой и всем происходящим вокруг, а я перед ним, как примерная жена предлагаю обед, а после отдыха, и может и себя. Разумеется, что борщ мой самый идеальный, а я самая красивая. Подойдя к окну, я оглядела двор и ухмыльнулась. На скамейках возле подъезда не было ни души. Наверное, этот дом для служащих на зоне и зеков. Поэтому встретить здесь мамочек с малышами было бы странно. Сам дом и двор выглядел тоскливо, словно чувствовалось, что в последние двадцать лет здесь ничего не менялось, и программа по «озеленению» и «новые дорогие» сюда не добралась. Из окна видно один единственный магазин и отделение почты, а скрип открывающейся двери в подъезде ужасно раздражает, если приоткрыть окно. Раздался резкий стук в дверь, и я замерла у окна держа в руках недокуренную сигарету. Если это то, о чем я подумала, то сейчас я буду ни жива ни мертва.
Сердце словно секундная стрелка часов…заколотилось в груди с удвоенной силой, а мои руки затряслись, будто бы я взялась за оголенный электрический провод. Открыв дверь и глубокого глотнув поток свежего воздуха, я увидела Серого. Он стоял на пороге держа в руках шикарный букет алых роз, который спустя минуту протянул мне, но я просто пустила его в квартиру, не принимая этого жеста «хорошего мальчика». Мы прошли на кухню, где было откровенно холодно из-за открытого окна, и поэтому куртку снять Серый не решился, а мне было комфортно и так. Засунув руки в карманы своей толстовки, я села на высокий барный стул, который в этой квартире был явно не в тему, и перекинув нога на ногу, вопросительно посмотрела на Стаса ожидая объяснений, но он молча подошел к стойке, за которой я находилась в ожидании. Что он сейчас знал? Что его ни с того ни с сего пригласили ко мне на встречу, но для чего? Чтобы все обсудить, попытаться уладить все случившееся. Я опила глоток холодного кофе, а холодный ветер касался моих волос заставляя чувствовать мурашки по телу. Стас отпил глоток из моего стакана даже не поморщившись, ведь кофе был черный, крепкий и без сахара, а после начал со слов…
— Мне сказали, что ты хочешь поговорить. — Серый сдерживал радость встречи, это было видно по его глазам. — так говори.
Его чёрствость меня задела, но его холод я поддержала взаимностью.
— Постарайся ответить мне, что это было? Стас, кто там поступает? — вздох. — ты несколько недель говоришь, что все хорошо, но сам, как крыса, прячешься на зоне? Что за херня? Почему ты здесь? — не унималась я, понимая, что начинаю закипать. — почему ты не сказал, что ты здесь?
— Почему ты меня ищешь? Зачем тебе это? Что ты хочешь? — игнорируя полностью мои вопросы, он облокотился о барную стойку. — Полин, зачем?
— Стас, — вздохнула я чувствуя, что могу начать рыдать. — я волновалась. Как это называется? Еще вчера у меня было, как я думала все: мои дети со мной, любимый мужчина, который стал моим новым смыслом, и вдруг…ты просто пропал.
— Ты хочешь быть со мной? Хочешь быть со мной вместе? — удивился Стас будто бы никогда ранее ни чего подобного не слышал.
Я была застигнута врасплох его неожиданным вопросом. Невольно нахмурившись, я стала действительно обдумывать, пытаться понять подоплеку. Ухмыльнувшись, я поняла, что все мое состояние Стас принял за раздражение. Его нетипичное хладнокровие стало постепенно давать о себе знать.